Собеседница улыбнулась и ответила:

– Я дизайнер, однако это никак не связано с моим интересом к Залесью. А вот что имеет прямое значение – мое высшее образование. В научном плане я интересуюсь историей и мифологий. В данном случае – восточнославянской мифологией.

Вика удивленно посмотрела на собеседницу.

– Меня заинтересовали ваши тексты, – продолжила, улыбаясь, Анастасия. – Я как раз планировала подготовить научно-исторический материл для одного московского издания. Забавно, когда я заканчивала истфак, не думала, что буду писать такие тексты чисто для души.

Вика издала небольшой смешок, не зная, что ответить. Её удивлению не было границ. «В наши дни, кого-то интересует мифология и фольклор?» – подумала она про себя.

– Как я поняла, – продолжила Анастасия, впервые за время беседы перестав улыбаться, – вчерашнее утро началось со смерти?

Дима посмотрел имя инженера в материалах дела и убрал папку в портфель. Затем милиционер постучался и вошел в кабинет, который находился в здании администрации района.

Инженер, Токарев Борис Иванович, склонился над столом и внимательно всматривался в чертежи. Это был невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти пяти в очках с круглой оправой. Одет опрятно, но без изыска: в брюках и темном свитере.

– Добрый день, Борис Иванович, – произнес милиционер. – Старший лейтенант Дмитрий Соколов, – представился он и протянул руку.

– Здравствуйте, – ответил мужчина, осторожно пожав Диме руку.

– Как я понял, Мария сотрудничала с вами. Соболезную. Я буду благодарен всем подробностям, касательно ее обязанностей, завода и вашей версии того, что с ней произошло. Почему было принято решение строить завод именно здесь?

– Мы давно знакомы с вашим отцом, Дмитрий. И вообще-то идею строительства аккумуляторного завода именно здесь, в Залесье, отстаиваем уже какое-то время. Я убежден, что это – идеальное место с точки зрения климата и логистики. Леса и растительность нейтрализуют загрязнение окружающей среды. При этом мы интегрируем завод в логистическую систему с другими промышленными объектами.

– Как я понял, не все местные вас поддержали?

– Сыграли два фактора. Первый – Чернобыль. Многие жители Залесья попали сюда из зоны переселения и вообще скептически относятся ко всем подобным проектам. Вторая – предприятие Владислава Белозерова.

– У вашего проекта возникла прямая конкуренция с фермой Белозерова, верно?

– Его сельскохозяйственное угодье гипотетически могло бы также стать местным экономическим центром. Но у него более скромные амбиции. Ферма – частная инициатива Белозерова. Мы же планируем работать всесторонне и сообща с государством.

– И в чем же ваше преимущество?

– Наш завод привлечет множество кадров, а проводимые исследования будут весьма полезны для постсоветской науки. Усадьба Белозерова ничего нового обществу предложить не может.

– Как много человек вас поддержало?

– Первоначально – большая часть местных. Ситуация осложнилась, когда… когда началось это суеверие.

– Зверь?

– Сначала мне просто пару раз сказали, что люди в деревне видели какого-то волка, не то даже нескольких. Мол, народ пугают, на хозяйства нападают. Но местный охотник никого не выследил. Так что я решил, что это байки. Но затем в нескольких номерах «Залесской правды» появились статьи об этом непонятном существе. Читался подтекст, мол, сама мать-природа не хочет, чтобы здесь что-то строили. В то же время всерьез Зверя не воспринимали. Как бы там ни было, он до смерти Марии (если это действительно был он) ни на кого не нападал.

– Вы можете описать этого зверя, исходя из того, что слышали?