Шел 2004 год, позади остались судороги апокалиптического Миллениума, Аум Сенрикё, экстрасенсы, предсказатели всех рангов и мастей. Менялось звездное небо, уходила эпоха Рыб наступала эпоха Водолея. Разговоры о конце света, возникновение сект, объединения сновидцев и астральных путешественников, ожидание второго пришествия Христа. Вот какой грунт был наложен на картину мира и землю, на которой Андрею предстояло потрудиться на благо Родины, так надо сказать, но мы скажем на Общее Благо.

Улица Живописцев осенью особенно оправдывала свое название. Облетевшая листва давала возможность солнцу, задерживаться в ветвях как в паутине и наполнять светом остовы деревьев. Это зрелище обнаженной осени нравилось Михаилу, который, медленно шел, размышляя о возникшем чувстве единения с окружающим. Подобное он испытывал в детстве, когда весь мир принадлежал ему, и он без остатка – миру. Эта взаимная принадлежность дарила ощущение жизни, давала право сказать: «Я есть», и понять это не мозгом, а глубинной своей сущностью. На что это похоже? Можно сказать, что подобные чувства испытывает влюбленный. Грудная клетка которого расправляется и вмещает в себя столько воздуха, что можно идти, едва касаясь земли, любить всех, улыбаться встречным и иметь иммунитет на любую «бяку».

Может впервые за свою сознательную жизнь, Копову стало жаль, что он не был по-настоящему влюблен, и это сожаление было настолько сильным, на сколько полным было его единство с мирозданием. Именно в этот момент его потребность любить улетела в пространство как стрела, оторвалась от него «мысленной посылкой», оставив место для ответа. Позволено ли ему? Цепляя ногами шуршащие листья и подкидывая их вверх, раненный красотой мечтатель медленно шел, наслаждаясь радостью, которая наполняла и наполняла его сердце, словно оно стало таким же беспредельным, как Космос.

– Здрав-ствуй-те! – Старательно выговаривая трудное слово, произнес человек невысокого роста с метлой в руках. – Очень вкусный узбекский плов! Покушать! Заходите!

Все это прозвучало искренне и гостеприимно. Копов, задумался только на секунду и, поблагодарив колоритного зазывалу в ватном стеганом халате за приглашение, зашел в небольшое кафе. Осмотрелся, выбрал столик у окна, заказал плов и зеленый чай, не заглядывая в меню. Ожидая заказ, размышлял о предстоящей встрече: – почему мне кажется, что в монахе этом кроются ответы? Где мы могли встречаться?

Сильно углубиться в размышления не получилось. Звонок вернул его к реальности.

– Руслана! Ты как всегда, вовремя! И это только одно из твоих достоинств! Здравствуй, пришли, пожалуйста, машину к кафе на Живописцев, около больницы которое, и предупреди Степана, что дальше мы поедем в Воскресенский монастырь. Алло! Не слышу тебя!

Глубокий вздох, дал понять, что Михаила не сам с собой разговаривает.

– Как приятно слышать Вас! Здравствуйте Михаил Анатольевич! Все ведь не настолько плохо, зачем сразу в монастырь. Или кто-то «добрый» уже слил Вам весь негатив, и сделал это самым ужасным образом?

– Зришь в корень, Василиса ты моя, Премудрая! Едем в монастырь, но не постриг принимать. Мне нужно отвезти туда одного человека.

Тишина и глубокий вздох.

– Руслана, нельзя быть такой собственницей!

– Да, может и хорошо, что мне не надо вводить Вас в курс происходящего прямо сейчас. Может Вы пригласите меня домой? – мечтательно протянула она.

– Если буду жив… Степан мне нужен через час. До связи.

Копов, Копов, Копов… Ничего не приходит в голову. Что ему нужно? – подходя к автомату, продающему бахилы, размышлял Андрей.