– Электрический стул идеально подходит для приведения в исполнение смертного приговора, – решила поведать нам София.

Меня разозлил ее преподавательский тон, и я не смогла проглотить ее слова, не смогла промолчать.

– Только у тебя нет никаких прав приговаривать кого-то к смерти!

Испугавшись собственной дерзости, я хлопнула себя ладонью по губам. София обернулась и взглянула на меня с язвительной ухмылкой.

– А у тебя есть?

Я вздрогнула. Всего несколько слов, но их было достаточно, чтобы выдать мою роль и сделать следующей после Анжелики.

– Как и у остальных, отдавших свой голос против нее, – продолжила она, отводя от меня подозрения. – И, между прочим, это один из самых гуманных способов умерщвления.

– Что гуманного в поджаривании мозгов? – спросила я, ощутив некий вызов.

– Ты бы предпочла гильотину? – усмехнулась она, и мне захотелось плюнуть ей прямо в лицо.

Не знаю, в какой момент, но все происходящее будто превратилось в наше с Софией противоборство. Мы сверлили друг друга полными презрения взглядами и не могли остановиться. Я даже решила, что смогу вывести ее до такой степени, что она посадит меня на стул вместо подруги.

Но затем София, словно вспомнив, где находится и что происходит, резко повернулась к Анжелике. Время, которое выделили на голосование, давно вышло. И мне, как заядлому игроку, хорошо известно, что на самом деле мой голос никогда ничего не значил.

София зафиксировала руки подруги на подлокотниках, а ноги – на креплениях ножных контактов. Тело оказалось привязано дополнительными ремнями, а на лицо опустилась маска. Когда на голову Лики надели шлем, я больше не смогла стоять на месте. Окончательно обезумев, я сорвалась с места.

– Не надо!

Склонившаяся над Анжеликой София напоминала хищника, никого не подпускающего к своей добыче.

– Давай! Сделай еще один шаг – и увидишь, что будет с тобой и твоим парнем!

Услышав про Стаса, я, как участник игры «Море волнуется», застыла на месте. София самодовольно улыбнулась, а затем быстро кивнула охраннику и отошла немного в сторону.