На улице вовсю орудует лето, оживляя каждое живое существо. Мне тоже нужно начинать заново жить. И я начну прямо сегодня. Больно, но я должна запихнуть свою боль поглубже и начинать открывать новую себя. Строить свой мир заново, бережно укладывая фундамент. Наше прошлое всегда остается с нами, но продолжать жить им в настоящем – это самоубийство. Прошлое – это прошлое, оно не предназначено для проживания его еще раз.

Умывшись, я надела кулон, что подарил Джонс. Как бы категорично я ни была настроена насчет своей жизни, с подвеской расставаться я пока не готова. «Считай, это символ моей любви к тебе», – слова Джонса об этом кулоне. Я закрыла глаза. Чувства снова начали ворошиться внутри, но я не позволю им разрушить мой настрой. Глубоко вдохнув, я запихнула страх и грусть в самую дальнюю коробку моего сознания.

Родители еще спали, я тихо собралась, написала им записку и отправилась на пробежку – то, с чего я решила начать меняться. Взяв наушники, я вышла на улицу, тут так свежо, туман, раннее утро лета.

Главное, забыться сейчас в музыке, пропустить ее по венам, чтоб она очистила от печали и перезагрузила программу сердца. Растворяясь в музыке, ты забываешь про все проблемы и огорчения, она успокаивает и дает надежду на счастливое будущее.

Подпевая, я побежала по тротуару. Так приятно размять мышцы, как будто ты проснулся после долгого сна. Не знаю, о чем я думала, но оказалась я в том месте, где сейчас находиться хотела меньше всего. Улица, на которой был расположен дом горестных и в то же время счастливых воспоминаний – дом, где совсем недавно жил мой смысл жизни, дом Джонса. М-да, стоило мне решить начать жить заново, как мое тело сама принесло меня туда, где забыть воспоминания не удастся.

Я погладила кулон на шее и решила пойти посмотреть на одинокий, холодный домик. Не успела я дойти до цели, как увидела то, что повергло меня в шок. Внутри зашевелились все те чувства, которые я запечатала в коробку своего сознания: страх, боль, удивление, грусть, любовь.

Джонс! Я вижу Джонса. Наверное, я сошла с ума, совсем сошла. Он одет в темные джинсы и черную футболку, такие же черные волосы развевает ветер. И он идет не один, с какой-то высокой черноволосой девушкой, направляясь к дому.

Меня парализует, дыхание прерывается. Нет, это все мое воображение. В голове начинают кружиться непонятные мысли. С одной стороны, я ужасно рада, что мое воображение преподносит мне такие подарки, а с другой – я очень волнуюсь за свое состояние здоровья. Я трясу головой и протираю глаза, но это не помогает, я все еще вижу иллюзию. Иногда боль заставляет тебя сойти с ума.

Нельзя терять время: если мое больное воображение сделало мне такой подарок, то нужно им воспользоваться. Я хочу подойти, мне это необходимо, чтоб рассмотреть Джонса поближе. Мелкими перебежками я приближаюсь к своему парню, стараюсь бежать как можно тише, чтобы иллюзия не испарилась, и ни на секунду не отрываю взгляда от спины любимого, с той же целью. Я боюсь. Мое сердце несколько раз переворачивается в груди, по телу бегут мурашки.

Парочка идет медленно, прогулочным шагом, я догоняю их почти у самого дома Джонса, выглядывая из-за дерева, я все-таки решаюсь и, мысленно ругая себя, подхожу к человеку. Возможно, я просто обозналась, но не успела я и пары шагов сделать в его сторону, как они вместе с девушкой оборачиваются и смотрят на меня. Я замираю.

– Мэри? – вырывается у незнакомца. Именно у «незнакомца», потому что мой мозг полностью отказывается верить в то, что человек, который стоит передо мной, – Джонс, мой Джонс. Пускай он так на него похож: волосы цвета вороньего крыла, черты лица, походка, телосложение – все такое же, но… Джонс умер…