Мы, наконец, покинули лабиринт, и вышли к большой двери, ведущей во двор. Сколько страшных минут было здесь проведено. Сколько слез пролито по ту их сторону. А сейчас страх сжимает мое сердце здесь.

Страх неизвестного. Страх нового и неясного.

Старик отворил дверь и все вокруг залило золотым светом. Это были не просто солнечные лучи, это был поток золота самой высшей пробы с запахом и плотностью драгоценного металла. Казалось, что если протянуть руку в этот свет, то она войдет в него с некоторым сопротивлением, как в вязкую субстанцию.

– Пойдем. У нас еще столько дел, – окликнул меня мужчина и вышел на крыльцо.

Я последовала за ним и оглядела двор, бывший когда-то площадкой для смотра песни и строя отрядов, зарницы и спонтанных концертов детских талантов. Брусчатка все еще выглядела прилично и даже не пошла буграми. Хотя справа ее стало меньше – на месте края площадки теперь высился заборчик, сколоченный на скорую руку из скамеечных спинок. Видимо, там расположилось что-то более нужное людям, чем место для прыжков и плясок.

– Теперь там огородик, – проследив за моим взглядом, заметил старичок. – Танцы, танцами, а кушать хочется всегда.

Я согласно кивнула. Он прав, выживание всегда стоит на первом месте, а о душе можно подумать и на досуге.

Но все же и здесь было место для развлечений. Перед входом дети играли в футбол. А у стены здания, на лавочках сидели болельщики из тех, кого не взяли в игру. Малыши еще еле выговаривали полные слова, но зато радостно улюлюкали и кричали, когда кто-то забивал мяч в имитированные ворота.

Я улыбнулась. Дети – они всегда дети. Они вне времени и им не запретишь радоваться маленьким победам.

Мужчина сошел с крыльца и уверенным шагом направился к выходу, где во времена моей юности стояли бараки учителей и пионервожатых. Помню, как мальчишки прятались там под окнами, чтобы подсмотреть за молоденькими вожатыми и новыми медсестрами. Какие визги, крики, а иногда шлепки неслись оттуда, разрывая полуночную тишину.

Я последовала за стариком, стараясь не ставить под сомнение его действия и доверять тому, кто повстречался мне уже второй раз при очень странных обстоятельствах. Мужчина уже однажды ворвался в мою жизнь и как-то повлиял на нее. Надеюсь, что лучшим образом. Оттого мне не оставалось ничего другого, кроме как отправиться вместе с ним в город на поиски браслета, который тоже теперь играл какую-то особую роль в судьбе не только моей, но и окружающих.

Позади раздался звонкий детский смех, видимо, кто-то хорошо пошутил, а потом крик:

– Осторожно!

Но удар, пришедшийся мне прямо по голове, не дал мыслям и телу отреагировать на крик. В глазах потемнело, я выставила руки вперед, желая хотя бы этим смягчить падение на брусчатку…

И резко вскочила, словно нырнула в темноту и холод. Меня еще знобило, а глаза пытались привыкнуть к беспросветной тьме, окружающей меня со всех сторон. Сердце колотилось, как сумасшедшее, забыв про размеренный ритм, ноздри хватали ледяной воздух, возвращая в реальность.

Но какая она теперь, эта реальность? Что сейчас я увижу, когда глаза привыкнут к темноте? Это будет домик в Пристанище, моя квартира, погруженная в ночной сон, или новое, прежде невиданное мною место? Где я? И когда?

В окно неуверенно начал пробираться скромный лучик света – первый вестник зри. И глаза, привыкшие к темноте, с его помощью смогли рассмотреть окружающие меня объекты.

Я была в Пристанище. Я снова там, где могу хоть что-то понимать и как-то влиять на развитие событий.

На соседней кровати спокойно посапывал Олег. Он походил на ребенка, видящего сладкие сны. И я не смогла сдержать улыбки, когда мой спутник подтянул кулак ко рту.