Все это приводило меня в экстаз. Я становился похожим на человека с маниакальными наклонностями.

Позже я любовался, как она танцует. Она умела и любила танцевать. Движения плавные, раскованные, но в тоже время не позволяющие думать, что она доступна. Эта девочка просто наслаждалась вечером. Была открыта, естественна в своих проявлениях.

Когда я начал замечать мужчин, которые начали то и дело пытаться познакомиться со Светой, я попросил охранника незаметно отпугивать их от неё. Я не знал зачем мне это нужно. Я не был собственником. Черт бы меня побрал, я трахал девушку через два часа после моего приятеля. Разве меня можно назвать пещерным мужчиной с собственническими замашками? Но я не желал, чтобы Свету трогали чужие руки. По крайней мере, не тогда, когда я смотрю на неё. В этот момент, возможно, последний, она принадлежит мне.

Я готов был кинуться вслед за ней, когда она покидала клуб, но не стал этого делать. Она не такая, как тысячи женщин, проходящих через мою постель. Наверное, поверни время вспять, я бы к ней и не прикоснулся. И не потому что с ней что-то не так, а только из-за того, что не хочу, чтобы она оставалась «одной из», прошедших через мои руки. Но что сделано, то сделано. Я не смог совладать со своей похотью, она не стала отказывать. Но эта девочка останется светлым пятном в моей, погрузившейся во тьму, памяти. А ближе, чем есть я к ней не подойду. Никаких чувств. Я их наелся по горло.

Я ненавидела песню, которая играла из динамиков моего телефона. Когда-то она была моей любимой, но я допустила ошибку, поставив её на будильник. Сегодня мне предстоял тяжелый день. И это хорошо. Может быть сегодня наконец я смогу отвлечься от мыслей, которые уже стали неотъемлемой частью моего дня. Прошла ровно неделя с того момента, как я последний раз видела Лерго. И я до сих пор так и не смогла забыть о нем.

Тот взгляд, которым он посмотрел на меня тогда в клубе, давал мне почву для размышлений. На меня так никогда никто не смотрел, как – будто видя меня насквозь, но в то же время, пытаясь уловить что-то неизведанное.

Первые три дня я надеялась на то, что он позвонит. Но этого не произошло.

Я злилась.

Какого черта он себе позволяет. Я та, которая не перезванивает. Когда этот мир успел перевернуться. Я металась из угла в угол, мне хотелось кричать и бить посуду изо дня в день все больше и больше.

Но если быть откровенной перед самой собой, то злилась я в первую очередь на себя. Волшебным образом этот мужчина заставлял меня думать о нем, проведя в моей жизни считанные часы. Ворвался в мое сердце со скоростью товарного поезда, и я даже не попыталась сопротивляться. И я не имела ни малейшего представления как это остановить.

Сегодня я была благодарна природе за то, что порадовала обычно серую Москву солнечным днем. Кирпичные стены зданий уже не казались такими отягощающими, когда на них падали лучи солнца. И все уже не так сложно становится в моей жизни. Весной мне всегда дышится легче.

Идя по улицам этого огромного города, проходя километры каждый день, я никогда не чувствовала себя частью чего-то. Чрезмерно независима. Сегодня все не так. Впервые после смерти родителей, я хотела почувствовать себя кому-то нужной, кому-то принадлежащей. Не одинокой. Хотела, придя домой, ощущать в руках тепло от кружки чая, приготовленной кем-то, кому я дорога. Хотела, чтобы кто-то оберегал меня, защищал от всех невзгод. Хотела перестать быть той женщиной – борцом, которая не впускала в свою жизнь никого.