Марина, в предвкушении удовольствия от удивительной и безумно романтичной истории, чутко уловила перемену, проследила за Никиным взглядом.

– Не волнуйся. Степа глух к подобным разговорам, – успокоительно произнесла она, рассчитывая вновь превратиться в слух.

– Глух? – переспросила Ника.

– Абсолютно.

Вошедший в класс и направлявшийся к своему месту Степа непредвиденно затормозил возле стоящего у учительского стола Кирилла.

– Ты хочешь сказать, он равнодушен к девчонкам? У него не было ни одной?

Марина ошарашено распахнула глаза.

– Придет же тебе в голову!

Ее бурная реакция озадачила Нику. Принимая во внимание негодование, с которым Марина восприняла Никино предположение, так и напрашивался вывод о многочисленных и неразборчивых романах, потрясавших всю школу.

Ника посмотрела на Степу. Ей показалось, он почувствовал ее взгляд. Она ждала: вот сейчас он непременно повернется. Но нет, Степа все еще беседовал с Кириллом.

Интересно, как бы он отреагировал, узнав, о чем болтают Ника с Мариной? Как сказала Марина, он глух к подобным разговорам. Да разве Нике они очень нужны? Зачем ей выведывать сплетни о личной жизни своего соседа по парте, загадочного и немногословного, настроение которого Ника чувствует порой ясно и глубоко без всяких объяснений? Ника уверена, и ей тепло и надежно от этой уверенности, сейчас он подойдет к их столу, скажет всем «Привет!», а ей на мгновенье заглянет в глаза. И она всегда, с нетерпением и непонятной тревогой, будет ожидать этот момент, когда короткий и вроде бы брошенный вскользь взгляд говорит больше, чем могут сказать слова. «Здравствуй! Я рад тебя видеть. У тебя все хорошо? Ты можешь положиться на меня, если что-то не так».

Это нельзя услышать, это можно только ощутить. Наверное, поэтому, встречаясь с ней, он никогда не произносит обыкновенно и просто: «Привет!»

Лада сидела на кровати, удобно пристроив под спину подушку, читала учебник и делала пометки в тетради. Когда Ника вошла в комнату, она торопливо оторвала взгляд от страницы и, внимательно рассматривая сестру, сообщила:

– Твой ненаглядный звонил! – и, конечно же, не удержалась от комментария. – Ника, ну зачем он тебе нужен? Такой самонадеянный и слащавый.

– Откуда ты знаешь? Ты его видела пару раз, да и то мельком.

Ника не обиделась, не разозлилась, возмутилась весьма сдержанно, присела рядышком на край кровати.

«Какой все-таки силой обладают заботливые, участливые интонации!» – подумала Лада и постаралась произнести так же проникновенно, исключив жесткую иронию и осуждение.

– А что тут долго смотреть! У него на лице все написано. Он ласково мурлычет, нежно напевает, но цель-то у него та же, что и у остальных: затащить тебя в постель.

– Ты предлагаешь мне уйти в монастырь? Или стать мужененавистницей?

– К чему такие крайности! Есть же нормальные парни! – Лада отложила книгу и придвинулась поближе к Нике, а та снисходительно глянула из-за упавшей пряди темных волос.

– Ты же сама только что сказала: цель у них у всех одна. Так пусть уж лучше это произойдет под ласковое мурлыканье и нежные напевы.

Лада легонько обняла сестру за плечи.

– Откуда в тебе такой цинизм? Ты же еще ребенок, Ника!

– Не по годам развитой ребенок, – Ника улыбнулась. – Как и моя старшая сестра. Такая взрослая и мудрая.

Лада сжала губы, стараясь сохранить серьезность.

– На самом деле, Ника, найди себе ровесника. Наверняка, половина мальчишек в классе в тебя уже влюбилась.

– Наверняка! – послушно и скромно согласилась Ника.

Не иначе, мама, уже не надеясь на свой авторитет, попросила Ладу провести очередную воспитательную беседу, думая, что у сестер разговор получится более душевным и действенным.