И все-таки Димочка – прелесть! Благодаря нему каникулы пролетели, как один день, и вот уже пришло время вернуться за знакомую парту возле окна.

Марина, изголодавшись по общению с Никой, все каникулы лишенная возможности ее лицезреть в связи с тотальной занятостью последней, видимо специально поджидала, когда та выйдет на улицу. Она сама тут же выскочила из подъезда соседнего дома, в котором, собственно, жила, и всю дорогу до школы рассказывала и расспрашивала, расспрашивала и рассказывала, не умолкая до самого звонка. А Ника, уже сидя на своем месте, делала вид, что ее вовсе не интересует открытая дверь класса, а в особенности те, кто в нее входил.

Степа появился в последнюю секунду перед звонком, конечно же, с таким видом, будто ничего никогда не случалось да и случиться вовсе не могло. Ника нарочно проницательно смотрела на него, пока он шагал до их парты, пока усаживался, но единственное, чего дождалась, невинной милой улыбки и ясного взгляда.

С кем-то что-то не в порядке! Либо Ника сошла с ума, все перепутала, не так поняла, услышала то, чего ей вовсе и не говорили, придумала то, чего на самом деле и не было, либо Степа слегка перестарался, тренируя свои силу воли и выдержку.

По уши погруженная в собственные мысли и переживания Ника даже не заметила, что стул возле Марины весь урок оставался пуст. Но не успел раздаться звонок на перемену, об этом факте тревожным, взволнованным голосом возвестила Марина:

– Кошмар! Куда моя Татьяна делась?

Ее зоркие глаза тут же выхватили из толпы спешащих покинуть кабинет одноклассников нужного человека.

– Эй, Герасимов! Ты не в курсе, что с Танькой?

– Заболела, – непростительно равнодушно сообщил Герасимов и, не удержавшись, ехидно спросил: – Что теперь будешь делать на уроках?

– Ладно, смейся над чужим горем! – трагически вздохнула Марина, но тут же, осененная догадкой, угрожающе сощурилась. – Кстати! Наверняка, ты во всем виноват! Что ты с ней сделал, ирод?

Герасимов скромно потупил глазки, а Марина опять расстроенно вздохнула.

– Не знаешь, она надолго?

– На неделю, не меньше. Она только вчера заболела.

– Боже мой! Как мне пережить неделю, не чувствуя рядом надежного плеча друга! – она еще раз вздохнула на весь класс.

Марина крепилась весь день, жутко тоскуя оттого, что не имеет возможности перекинуться с кем-нибудь парой слов во время бесконечных сорока пяти минут урока. Она искала поддержки у Ники, но ужасно уставала шея, и донимали учителя, которые упорно не желали видеть ее спину перед своими полными любви и заботы об учениках глазами. И уже на следующее утро она, умоляюще глядя на Нику, жалобно попросила:

– Пересядь ко мне. Пока Танька болеет. Пожалуйста!

Она тут же перевела взгляд на Степу.

– Ты ведь не будешь против?

Степа, конечно, против не был, и Марина, удовлетворившись его разрешением, почему-то не посчитала нужным дожидаться согласия от самой Ники, радостно улыбнулась.

«Ах, так! – подумала Ника. – Вот и прекрасно! Оставайся один, пенек бесчувственный! Он, видите ли, не против». И, не удостоив Степу даже взглядом, она гордо перебралась на Танино место.

Ужас! Что она наделала!

Оказалось, сидеть перед Степой, чувствуя затылком его присутствие и понимая, что его взгляд вольно или невольно будет задевать ее, даже когда он всего лишь захочет взглянуть вперед на доску или на учителя, куда невыносимее, чем сидеть с ним рядом и украдкой наблюдать за тем, чем он занимается.

Поскорей бы Таня выздоровела!

Прошла неделя, и ничего не изменилось. Степа, по-прежнему, вел себя как хороший друг и не более. А Ника? Ника то сердилась, то грустила, то мстительно усмехалась. Если бы не услышанное когда-то «не только», она бы не переживала и не волновалась, она бы твердо знала: рядом есть человек, с которым она чувствует себя надежно и защищенно, на которого всегда может рассчитывать. Она бы не строила нелепых планов, жила бы и не представляла, что влюблена. Нельзя сказать, что ее не устраивали их дружеские отношения, они стали для нее очень дороги и очень необходимы. Она не хотела бы их лишиться и, тем более, променять на другие, романтические и страстные. Она желала сразу все. Неужели так невозможно?