Дома, разумеется, случился небольшой скандал. Хотя Серёжка в одежде понимает ровно столько, сколько наша сиамская в ядерной физике, всё-таки я решила показаться ему во всей красе. Переоделась на кухне и вышла в гостиную. Наташка завертелась рядышком, поскуливая от возбуждения. А Сергей только мазнул равнодушным взглядом, похмыкал понимающе и, пробормотав:

– Нормально! Одобряю! – вновь уставился в свой телевизор.

Вот тут моя анима, сбросив путы профессиональных навыков, и сорвалась. Я схватила первую же попавшуюся книгу пообъёмистее и швырнула в этого борова:

– Господи! Как я тебя ненавижу! Нормально, значит? Ты хоть можешь представить себе, сколько это стоит?

Это его проняло. Он вскочил, потирая ушибленное место, и закричал в ответ:

– Да ты что, сдурела что ли?

Но, завидя моё рассвирепевшее лицо, сбавил обороты и поинтересовался:

– Ну и сколько это всё стоит?

И я, торжествуя, ответила – сколько. Он поверил, и начался скандал.

Он кричал, что я решила разорить семью, что раз я столько времени с психами вожусь – у меня самой крыша поехала! И всё в таком же духе.

Но поле битвы осталось за мной. Я посвятила его в некоторые секреты семейной бухгалтерии, как по статье расходов, так и по источникам поступлений. Он сник, и я закончила свой спич:

– Не беспокойся, голодным не останешься! На твою любимую картошку у нас денег пока хватает.

С Наткой тоже нехорошо вышло. Она захотела примерить костюм и для достижения цели стала подлизываться. Но тщетно! Осознавая, что любимая доченька уже переросла меня в габаритах, я строго-настрого ей запретила даже думать об этом. Короче, обидела наследницу. А тут сиамская решила было испытать на прочность ткань и запустила в неё когти, за что и получила. Вот такая вышла история…

…Зато первого сентября весь институт по достоинству оценил мой новый костюм. Я гораздо больше походила на руководителя института, чем Маргарита Васильевна Белявская, наш новый ректор.

– Ты выглядишь, не просто шикарно, а умопомрачительно! – восхищённо протянула Алена, когда мы встретились утром перед торжественным собранием. – Если вздумаешь умереть: знаешь, кому оставить костюмчик?

– Тьфу на тебя, – только и нашла я, что ответить.

Поскольку в этот знаменательный день занятий не было, то я для приличия какое-то время поизображала бурную деятельность на боевом посту но, улучив момент, решительно смылась. Накануне я обзавелась новинкой одного филолога-востоковеда и по дороге домой сладострастно предвкушала, как устроившись на диване в уюте и благостной тишине, посвящу досуг чтению. Верницкий домой вернётся поздно. Натка после школы наверняка пойдёт гулять с подругами. Так что покой мне обеспечен.

Дома я первым делом на кухне поставила греться суп, и лишь затем пошла в комнату переодеваться. И вдруг, в тот момент, когда я осталась в неглиже, мне послышалось, будто скрипнула дверь в ванную комнату, а мгновение спустя гулко хлопнула входная дверь.

Я замерла, насторожившись! Сквозняки у нас не гуляют, да и двери сами по себе прежде не распахивались. Моё сердце сначала ухнуло прямо в пятки, а потом вернулось на место и заколотилось как бешеное. Дыхание перехватило, и я лишь теперь поняла выражение «Страх сжал горло». КТО-ТО ЧУЖОЙ В ДОМЕ! Я заметалась по комнате и, схватив портновские ножницы, приготовилась обороняться. Однако спустя несколько секунд, когда стало ясно, что убивать меня никто не собирается, осторожно выглянула в коридор. Но там никого не было!

Тогда я, накинув халат, и крепко сжимая ножницы, отправилась на разведку. Дверь в ванную комнату действительно оказалась приоткрытой. Мне стало дурно. Перехватив поудобнее ножницы, я быстро осмотрела кухню, заглянула в туалет и Наткину комнату и даже распахнула шкафы. Но никого не обнаружила. Мистика какая-то получается. В потусторонние силы я не верю. Следовательно, здесь побывал человек. Но единственным свидетельством того, что кто-то проник в мой дом, были открытая дверь в ванную и звук захлопнувшейся входной двери. Я стала запирать дверь на дополнительную внутреннюю щеколду и тут меня осенило! Это был вор!