Сталкер шмыгнул носом, глаза заблестели.

Я пригляделся.

Не, этот не из тех, кто слезы лить будет. Этот скорее пулю себе в лоб пустит, чем покажет слабость кому-то, а главное – себе. И до пули той ему немного осталось, ибо загнал он себя по дурости в нехилую ловушку.

За годы странствий по вселенным Розы Миров я неслабо научился разбираться в человеческой психологии. И сейчас не ошибся.

– Ладно, – сказал сталкер, скрипнув зубами и зло усмехнувшись. – По ходу, со своей любимой я по-любому встречусь, так или иначе. Спасибо, что выслушал. Удачи тебе, Снайпер.

Конечно, логично и правильно было бы оставить парня самому решать свои проблемы. Положить на стол зеленую банкноту, мол, вот моя плата за обед, ничего я тебе не должен, – и уйти.

Но, с другой стороны, если ему ничего не надо, кроме как дойти до озера Куписта и убедиться, что академик Захаров бесплатно матрицы не предоставляет, то почему не помочь человеку? С одной стороны, понимаю я тех сталкеров, что не хотели брать на себя ответственность за смерть «отмычки». Вот только, уйди я сейчас, ответственность за то, что этот дурачок застрелится, окажется на мне…

– Ладно, хрен с тобой, – сказал я. – Нужен тебе академик – будет тебе академик. Доведу я тебя до его логова, но только уже завтра. Сейчас спать хочу, тем более что уже темнеет, а на ночь глядя в Зону только самоубийцы ходят.

– Ух, благодарю! – Глаза молодого сталкера заблестели вновь, но уже от радости. – Я тебе номер оплачу на ночь, бармен их сдает на втором этаже. Ну и оставшиеся деньги тоже забирай…

– Короче, – перебил его я. – С тебя номер и завтрак. И больше ты мне ничего не должен. Рассчитаешься с барменом и сам спать иди, завтра выдвигаемся с рассветом. Вопросы есть?

– Никак нет! – радостно выкрикнул юноша и счастливым кенгуру ускакал к барной стойке.

М-да…

Знал бы он, во что ввязывается, думаю, энтузиазма б у него поубавилось. Зачастую люди не задумываются о последствиях своих желаний. Мне ли, не раз ходившему к Монументу, не знать об этом лучше, чем кому-либо…

Мутная жидкость медленно уходила в отверстия, открывшиеся на дне автоклавов, обнажая тела, до этого скрытые под нею. Академик Захаров ощутил, как капли пота стекают по его лбу, но стереть их времени не было – пальцы отбивали на клавиатуре последние команды, необходимые для завершения процесса.

– Наверное, сейчас вы чувствуете себя богом, – задумчиво произнесла Грета.

«Пожалуй, пора отформатировать эту версию искусственного интеллекта и запустить новую, – подумал Захаров, не переставая работать пальцами. – Грета слишком быстро освоила эмоции, а там и до сочувствия недалеко. А от сочувствия подопытным до ненависти к своему создателю один шаг, который с ее возможностями может стать для меня очень большой проблемой».

Однако вслух произнес другое:

– Сейчас я чувствую недостаток наличия третьей руки, способной утереть пот со лба.

– Понимаю, – отозвалась Грета. – Блокировку избирательных участков памяти не доверишь машинам. Такое пока что возможно только вручную.

– Надеюсь, что все получится, – произнес Захаров, с силой ударяя по клавише с надписью Enter. После чего откинулся на спинку кресла и наконец вытер пот со лба рукавом белоснежного халата.

Артефакт размером с куриное яйцо засиял изнутри стремительно разгорающимся алым пламенем. Он был закреплен на специальной стойке, к которой от всех автоклавов тянулись многочисленные провода.

– Практически магия, – проговорила Грета, видевшая все процессы изнутри.

– Скорее, сказка, ставшая былью, – усмехнулся Захаров. – Правда, в сказке внутри яйца была заключена смерть Кащея, а в нашем случае этот артефакт всего лишь ключ к заблокированным участкам мозга.