Она распахивает объятия и крепко прижимает меня к себе.

– Карлос, как же здорово, что ты теперь здесь! – восклицает Бриттани. Я почти забыл, что в старшей школе она была в команде чирлидеров, но стоило ей заговорить, как я тут же это вспомнил.

– Для кого здорово? – сухо спрашиваю я.

Она отстраняется.

– Для тебя. И для Алекса. Он очень скучает по семье.

– Да ладно.

Она прочищает горло и кажется немного смутившейся.

– Ну что ж, я принесла вам немного китайской еды на обед. Надеюсь, вы проголодались.

– Мы из Мексики, – говорю я ей. – Почему ты не принесла мексиканской еды?

Бриттани хмурит свои идеальные бровки.

– Это ведь шутка, да?

– Вообще-то нет.

Она поворачивается в сторону кухни.

– Алекс, не поможешь мне?

Алекс появляется с бумажными тарелками и одноразовыми столовыми приборами в руках.

– Карлос, в чем проблема?

Я пожимаю плечами:

– Никаких проблем. Я просто спросил твою девушку, почему еда, которую она принесла, не мексиканская. Это она вдруг включила защитную реакцию.

– Прояви хоть немного уважения и поблагодари ее, вместо того чтобы заставлять ее чувствовать себя неловко.

Не нужно быть гением, чтобы понять, на чьей стороне мой брат. Когда Алекс примкнул к «Мексиканской крови», он сделал это для того, чтобы защитить нашу семью, чтобы мне и Луису не пришлось заниматься чем-то подобным. Но теперь-то я понял, что семья для него пустой звук.

Бриттани поднимает руки.

– Я не хочу, чтобы вы двое ссорились из-за меня. – Она поправляет сумку на плече и вздыхает. – Думаю, мне лучше уйти, чтобы вы могли все обсудить.

– Не уходи, – говорит Алекс.

Dios mío[13], мне кажется, мой брат потерял свои яйца где-то по пути из Мексики в Колорадо. Или, может быть, они хранятся в модной сумочке Бриттани.

– Да ладно тебе, Алекс. Пусть уходит, если хочет. – Пора разорвать поводок, на котором она его держит.

– Все хорошо, правда, – говорит она и целует моего брата. – Приятного аппетита. Увидимся завтра. Пока, Карлос.

– Угу. – Стоит ей выйти за порог, как я хватаю со стола коричневый бумажный пакет и начинаю в нем рыться, пытаясь разобрать надписи на каждом из контейнеров.

Куриный чау-мейн… чоу-фун из говядины… пупу ассорти.

– Пу-пу ассорти?

– Это набор закусок, – объясняет Алекс.

Я не собираюсь брать в рот еду, в названии которой есть «пу-пу», но, признаться, меня бесит, что мой брат знает, что это такое. Я отставляю этот контейнер подальше и, набрав себе полную тарелку китайского нечто, принимаюсь его уминать.

– Ты что, есть не будешь? – спрашиваю я Алекса.

Он смотрит на меня так, словно на моем месте увидел вдруг незнакомца.

– Qué pasa?[14] – спрашиваю я.

– Знаешь, Бриттани ведь никуда не денется.

– В этом вся проблема. Разве ты не понимаешь?

– Нет. Я понимаю только, что мой семнадцатилетний брат ведет себя как пятилетний. Пора бы уже повзрослеть, mocoso[15].

– Чтобы я превратился в унылое дерьмо вроде тебя? Нет, спасибо.

Алекс берет ключи.

– Ты куда?

– Извиниться перед своей девушкой, а потом на работу. Чувствуй себя как дома. – Он швыряет мне ключи от входной двери. – И не вляпайся ни во что.

– Раз уж ты идешь к Бриттани, – говорю я, откусывая ролл с омлетом, – попроси ее заодно вернуть тебе твои huevos[16].

– КИАРА, Я ПОВЕРИТЬ не могу, что он бросил тебя по эсэмэс, – говорит мой лучший друг Так, перечитывая сообщение из трех предложений на моем мобильном, сидя в моей комнате за письменным столом. – «Мы бльше не мб вмсте. Прсти. Не прзрай меня». – Он бросает телефон обратно мне. – Он мог по крайней мере о правописании позаботиться? «Не прзрай меня»? Серьезно? Конечно, ты будешь его презирать.