Я игнорирую ее и сажусь за свой стол. Большая красная «C» нарисована в верхней части страницы почерком мистера Фурье. Это плохо, особенно если учесть, что я собираюсь подавать заявку на академическую стипендию.

– Следующие пятнадцать минут вы пишете эссе-рассуждение, – говорит мистер Фурье.

– О чем? – спрашивает Ник Гласс.

– Тема… – мистер Фурье ненадолго смолкает, очевидно для того, чтобы повысить интерес и привлечь внимание всего класса. Он присаживается на край своего стола и говорит: – Стоит ли считать участников реалити-шоу звездами?

Класс начинает бурно обсуждать тему.

– Сведем шум к минимуму, народ.

– Как мы должны писать эссе-рассуждение, если у нас даже нет возможности изучить вопрос? – спрашивает кто-то из дальней части класса.

– Я жду ваших мнений, а не пересказывания уже существующих. Когда в ходе общения с другом вам нужно убедить его в чем-то или изменить его мнение, вы не можете сказать: «Погоди, мне нужно изучить этот вопрос и посмотреть статистику». Вы просто используете аргументы, которые уже у вас есть. Это я и прошу вас сейчас сделать.

Мистер Фурье ходит между рядами, пока мы пишем.

– Те, кто хочет заработать дополнительный балл, могут прочесть свои тексты перед классом.

Это хорошо. Мне нужен дополнительный балл, и я знаю, что смогу воспроизвести свою речь без запинки. Я просто уверена в этом.

– Ручки на стол, – приказывает Фурье пятнадцать минут спустя. Он хлопает в ладоши. – Ну что ж, есть добровольцы почитать первыми?

Я поднимаю руку.

– Мисс Вестфорд, прошу, поделитесь своими мыслями.

– О нет. Только не она, – стонет Мэдисон.

Лейси и еще несколько их друзей смеются.

– Какие-то проблемы, Мэдисон?

– Нет, мистер Фурье. Я чуть не сломала ноготь. – Она демонстрирует ему свои наманикюренные пальцы.

– Пожалуйста, отложи свои проблемы с ногтями до перемены. Киара, к доске.

Я беру свой листок и становлюсь перед классом. Я стараюсь делать глубокие вдохи и думать над словами, прежде чем произнести их. Я смотрю на своего учителя.

Он тепло улыбается мне.

– Вперед.

Я прочищаю горло. И сглатываю. Но чувствую, как мой язык тяжелеет, до того, как начинаю говорить. Все из-за Мэдисон. Она сбила мою концентрацию, но я могу с этим справиться. Я не позволю ей взять верх над собой.

Расслабься. Концентрируйся на словах. Не забывай дышать.

– Я д-д-думаю… – Таращаясь на свой листок, чувствую на себе все взгляды. Кто-то, вероятно, смотрит на меня с жалостью. Другие, Мэдисон и Лейси например, должно быть, уже посмеиваются. – Я д-д-думаю, что л-л-люди на р-р-реалити-шоу…

Девчонки смеются. Мне даже не нужно поднимать глаз, чтобы узнать, кто это.

– Мэдисон, это не смешно. Относись к своей однокласснице с уважением, – говорит мистер Фурье и добавляет: – И это не просьба.

Мэдисон прикрывает рот ладошкой.

– Извините, – говорит она сквозь пальцы.

– Так-то лучше, – строго говорит мистер Фурье. – Киара, продолжай, пожалуйста.

Хорошо. Я могу это сделать. Я ведь могу говорить с Таком, не заикаясь. Может, мне стоит притвориться, что я разговариваю с ним. Я поднимаю глаза на своего лучшего друга. Он едва заметно машет мне рукой в знак поддержки из дальнего конца класса.

– …люди в реалити-шоу являются звездами… – Я останавливаюсь, чтобы сделать глубокий вдох и продолжить. Я смогу. Я смогу. – Потому что мы позволяем м-м-медиа…

По классу снова разносится смех, на этот раз он исходит сразу и от Мэдисон, и от Лейси.

– Мисс Стоун и мисс Гобберт, – мистер Фурье указывает на дверь. – Вон из класса.

– Вы это не серьезно, – протестует Мэдисон.

– Я серьезен, как никогда. И я также оставляю вас с мисс Гобберт после уроков три дня подряд, начиная с сегодняшнего.