– В том-то и дело, Дима, что он уже не мальчик. У вас разница всего в восемь лет. И кому как не тебе знать, что жену в этом возрасте нужно выбирать с умом.

– Да?

– Да, – отрезала Анна Александровна. – Чтобы через десять лет не куковать, как сыч, в компании шлюх.

– Смилуйся, Нюта, каких шлюх?

– Слава Богу, мне неизвестно, каких именно. Но мне совсем не хочется, чтобы мой сын пошёл по твоим стопам.

Дмитрий доел, выслушивая сестру, отодвинул от себя пустую тарелку, а в другую положил мяса с овощами. Попробовал, после чего сестру без всякого трепета и сожаления перебил.

– Так ты её не видела?

– Не видела, – недовольно проговорила Анна Александровна. – Только знаю, что зовут Маша. – Она руками развела. – И как меня уверяет Стас: она его идеал!

– Может, и, правда, идеал?

– Я не верю в идеалы, тем более с мужских слов.

– То есть, ты против?

– А как ты думаешь? Мы с Борей никогда эту девушку в глаза не видели, а наш сын заявил, что намерен жениться. По-твоему, я должна радоваться?

– Любопытно на неё взглянуть.

– Раз тебе любопытно, приезжай в субботу на ужин. Кстати, Стас сказал, что она юрист.

– Серьёзно? Где училась?

– Дима, откуда мне знать?! Мне даже не особо интересно.

– Может, зря? Вдруг породниться придётся?

– Типун тебе на язык.

– Нюта, ты становишься сварливой. Дай своему отпрыску возможность набить себе шишек. Даже если разводиться придётся. Разве такие девочки, молодые и весёлые, не для того нужны, чтобы жизненного опыта набираться?

Анна Александровна мрачно смотрела на него, но было понятно, что задумалась. После чего сказала:

– Иногда мне хочется, чтобы Стас с тобой поменьше общался. Явно, что от тебя мужской дури набирается. Лучше бы с отцом больше времени проводил.

– А что, Боря в молодости другим был? Активистом-комсомольцем?

– К твоему сведению, и комсомольцем был. В своё время. Так ты почтишь нас в субботу своим присутствием?

– Постараюсь. Любопытно посмотреть на юную коллегу. Люблю, знаешь ли, свежее мясо. Эх, первокурсницы юрфака!.. Это отдельная песня, Нюта.

– Тебя самого не тошнит?

– Нет. Всё вкусно, спасибо.

– Ты пропащий человек, Дима.

– А мама говорила, что я талантливый.

– Мама была не объективна.

Дмитрий усмехнулся, закончил есть, тарелку отодвинул и взял бокал с минеральной водой. Сделал пару глотков.

– Ты хочешь, чтобы я пришёл?

– Хочу. Хочу, чтобы посмотрел на неё. Я знаю Борю, он станет мило улыбаться, поддакивать Стасу, а потом заявит, что тот уже взрослый человек и сам решит, с кем ему жить. Будто он собирается с ней куличики строить, а не семью. А ты придёшь, посмотришь на неё и всё мне расскажешь.

– Не скажу, что горю желанием, но если ты хочешь, я приду. И посмотрю на это сокровище. А вдруг?..

– Не вдруг, Дима. Я от тебя жду совсем другого.

Харламов широко улыбнулся сестре. Запустил пятерню в тёмные волосы и взъерошил их.

– Я всё понял.

Суббота выдалась солнечной и тёплой, после нескольких дней бесконечного мрака и дождя. Правда, Маша уже не могла радоваться ничему, нервозность попросту взяла за горло. Неделю дорабатывала на автопилоте, думать могла только о предстоящем знакомстве с родителями Стаса. Тот от её беспокойства отмахивался, как мог, говорил, что ничего страшного не произойдёт, они наконец-то познакомятся, увидят, какую замечательную девушку он встретил, как ему повезло, оценят его вкус и везение, и тогда придут другие заботы. Какие именно заботы придут, Стаса не слишком интересовало, было у Маши такое подозрение. Он как многие мужчины, считал, что его дело сделать женщине предложение, так сказать, осчастливить, а следующая его забота – запомнить дату бракосочетания. Это у Маши в голове романтические мечты, целый клубок, соответственно её возрасту, похожие на тончайшее кружево. А мысли мужчины всегда заняты чем-то серьёзным и глобальным. Ему не до мелочей.