– Доброе утро, Макс! – папа обменивается с ним рукопожатием, пока тот отвечает ему сдержанным кивком головы. – Лили, знакомься, это Максимилиан Кроу, старший следователь и мой заместитель. Он тебе тут все покажет и расскажет, объяснит, что входит в твои обязанности, а я пошёл к себе разбираться с отчётами. Увидимся! Целует меня в лоб и уходит.

Я стою, как изваяние, вцепившись в свою сумочку, пока мой мозг изо всех сил переваривает такой «сюрприз». Всегда считала, что у меня аналитический склад ума, но сейчас у меня такое чувство, словно мой разум распался на сотни фигурок игры «Тетрис», и они никак не могут сложиться в единый пазл. К счастью, он нарушает тишину сам:

– Ну, здравствуй, Скарлетт!

Моё имя, наконец, останавливает этот безумный хоровод в моей черепной коробке.

– Давай обойдёмся без прелюдий. Что всё это значит? – тычу в него своей сумочкой, всем своим видом выражая возмущение. Думаю, после вчерашнего уже нет смысла соблюдать правила этикета и субординации. – Наша встреча накануне была неслучайной?

– Очень даже случайной. Именно по воле случая я оказался вчера в этом дурацком клубе в роли няньки для дочери своего босса! – опираясь на край стола, демонстративно скрещивает ноги, будто заявляя: «В этом кабинете главный – я!».

На меня вдруг снизошло озарение.

– Так вот в чем дело! Ты следил за мной? – с папой я ещё поговорю. Мне уже 23 года, а он носится со мной, как курица с яйцом!

– Скорее, наблюдал, – его взгляд свысока заставляет меня чувствовать себя ещё меньше, чем я есть, поэтому выпрямляюсь, расправляя плечи (а заодно и нахмуренные брови), чтобы не показывать свою уязвимость.

– То есть ты прекрасно знал, что я не стриптизёрша Матильда?

– Знал, – да его невозмутимости можно только позавидовать! В отличие от него я едва ли не дымлюсь от негодования.

– Ну и к чему был весь этот цирк? – подхожу к нему на расстоянии двух шагов, применяя на практике принципы поведенческой психологии. Сократить дистанцию с оппонентом получается, а вот расположиться так, чтобы наши глаза были на одном уровне – уже нет. Не на стул же мне залезать, в самом деле! Он выше меня на голову.

– Ты нарушила мои планы, и я решил немного сбить с тебя спесь.

– В твоих планах было удушение посетителя клуба? Это ты на перекурах так развлекаешься?

– Во-первых, не курю. Во-вторых, заметил, как этот кретин делает закладку. Ну я его и вывел на свежий воздух на беседу! Всё шло нормально, пока не появилась ты! – теперь уже он тычет в меня указательным пальцем, как на провинившуюся ученицу.

– Что-то нянька из тебя не очень, раз ты оставил меня без присмотра! – хочется задеть его самолюбие.

– О, поверь, пока ты устраивала то шоу на сцене, ты была в полнейшей безопасности, – ухмыляется одним уголком рта.

Наверняка сейчас мои щёки переливаются всеми оттенками красного. Смущаюсь перед этим хамом, как маленькая девочка. Пока раздумываю, чем бы ещё отразить его нападки, замечаю, точнее не замечаю следы вчерашнего «боя»:

– Ты что, Эдвард Каллен5? Где шишка или хотя бы ссадина? – без тени смущения подхожу к нему, мягко беру его голову в свои ладони и верчу вправо и влево, рассматривая то место, куда я попала каблуком. Вблизи различаю небольшой, едва заметный след. Он замирает от моих действий и смотрит с непониманием в мои глаза. Мы стоим настолько вплотную друг к другу, что я могу вдыхать его тёплое фруктовое дыхание. Опускаю взгляд ниже и замечаю небольшую горбинку на носу, потом ещё ниже – те самые губы. Боже, как давно у меня не было парня! Надо срочно что-то с этим делать. Помимо воли сглатываю, и, видимо, так громко, что он резко отстраняется, убирая мои руки от своего лица, быстро обходит стол и садится в своё кресло. Дорогое на вид, кстати.