Одновременно два противоположных чувства овладели ей – женское торжество и человеческая неловкость. Она пришла не для того, чтобы разрушить их отношения! Но и предотвратить неизбежное теперь уже было не в ее власти. Она должна принять это и не корить себя!

Маша и не догадывалась, что еще раньше у Людмилы Георгиевны стали появляться кое-какие, еще не вполне оформившиеся в план соображения на ее счет. Как любящая мать, она понимала, что после такого обидного и болезненного для Германа разрыва с Лорой, он не скоро сможет найти подругу по себе. Если только с отчаяния не кинется к первой попавшейся юбке. Нет, такого она не могла допустить. Она хорошо знала своего сына. Верный, преданный, но и жена должна быть ему другом, равным ему, а не только любовницей. Поэтому Раю она втайне от сына отвергла с первого знакомства, но сыну ничего не говорила.

Страха, что сын навсегда останется холостяком, она не испытывала. Знакомых девушек, которым Герман нравился и которые были бы очень не против выйти за него замуж, по ее мнению, у Германа должно быть достаточно. Но достойных она пока не видела, в частности и потому, что домой он никого из них не приглашал. На словах она его не торопила, но, вероятно, совершенно непроизвольно подталкивала поскорее найти свою половинку и создать семью – не всегда же у нее будут силы гладить ему рубашки и варить супы. А если с ней что-то случится? Да и время ее подошло обожать и нянчить внуков, а то умрешь нечаянно и не дождешься. С другой стороны, страшновато было, не нарвался бы на какую-то «метелку».

Герман с женитьбой не спешил. Теперь, спустя столько лет после разрыва с Лорой, он уже и сам не мог сказать, так ли сильно ее любил. Но, вероятно, оскорбленное самолюбие вытеснило из головы все следы прежних нежных чувств ко всему женскому роду. Он даже закрывал глаза и пытался представить на ее месте другую женщину – и ничего не менялось. Неужели все женщины стали одинаковы для него? Собственно, Лора и не была его женщиной, а просто детской любовью.

Теперь ему хотелось бы найти в женщине сильное ответное чувство, но то ли он его не видел, то ли не доверял, то ли сам не испытывал настоящей любви. Маша, которая ему всегда очень нравилась, больше не проявляла к нему интереса. Может потому, что он ей сказал когда-то про Лору? А потом еще выскочила замуж, ни словом не обмолвившись о своих планах. Это тоже было обидно.

И вдруг появилась Рая, простая, податливо мягкая, нетребовательная. Прогулки, кино, встречи у подруги дома – других развлечений не требует. Вроде бы, любит его или во всяком случае понимает, что вокруг нее таких как он – немного. А может, вокруг нее он вообще единственный такой – не пьющий, вежливый, интеллигентный. Ну, спит с ней, в кино иногда сводит. Встречаются они не часто, он все время на работе занят. А у других и этого нет. Она будет его ждать, терпеливо ждать, а там он привыкнет, что она всегда рядом. Ничего, еще все возможно.

Понимая это, Герман все же боялся согласиться на такую жизнь и продолжал метаться. Пожалуй, он уже привык к ней. Но хочет ли, чтобы она всегда была рядом? Он же не любит ее! А если попробовать? Она славная. Ну, не нужна ей консерватория. Ничего, приучит со временем. Кстати, а сам он – часто ли теперь там бывает? А вот маме была бы помощь. Хотя, что у него с Раей общего? Постель? Продавщица парфюмерного отдела Мосторга или кассирша. Какая разница? Добрая, хорошая, но – «пирог с ничем». О чем с ней говорить после работы? Только о борщах или расходах? Вроде считалочки получается – «В этой маленькой корзинке есть помада и духи, ленты, кружево, ботинки». А для души что?