– А я предупреждал, – вздохнул Тестомес. – Причем предупреждал по-хорошему. Почему, если с людьми нормально говоришь, они считают, что перед тобой можно выпендриваться и с дерьмом тебя мешать? Не мир, а черт-те что.

– У нас то же самое, – успокоил его Снайпер. – Уважают только силу и хамство, а на вежливых и культурных пытаются ездить во всех мирах, во всяком случае, в тех, где я побывал. Вежливый – значит, слабый, значит, получи. Поэтому, если до хамства опускаться не хочешь, лучше молчать многозначительно и морду кирпичом делать, мол, слово скажешь, которое мне не понравится, убью на хрен. И будешь везде крут и уважаем.

– Правда жизни, – вздохнул старик. – Пошли, что ли. А то я всю жратву, которой из сумы Бородатого подкрепился, на этого придурка извел. Теперь пустой, как барабан, и жрать хочу, что твой дракон, голодавший неделю…

– Ага, – понимающе протянул пришелец из иномирья. – Значит, у вас тут волшебной манны не существует и колдуны подзаряжаются примитивно, жратвой. Типа, когда сытый, тогда и магия.

– А ты догадливый, – хмыкнул Итан. – Какая ж ворожба с голодухи? На пустой желудок вообще никакое дело не делается, и магия в том числе.

Войдя внутрь вместе со Снайпером, Тестомес аккуратно повернул большое колесо, наглухо запирая тяжелую гермодверь. Сразу за ней оказалась небольшая площадка, оканчивающаяся ведущей вниз бетонной лестницей с изрядно выщербленными ступеньками. Снизу несся грохот, сопровождаемый витиеватыми непереводимыми выражениями, тем не менее по интонации вполне понятными – сдутый с площадки огнеметчик, отчаянно матерясь, пытался выбраться из-под придавивших его баллонов. Каковы успехи незадачливого охранника, понять было невозможно – закрепленные на стенах отчаянно чадящие факелы высвечивали лишь барахтающуюся массу в конце лестницы.

«А бункер-то, похоже, вполне рабочий, – отметил про себя Снайпер. – Судя по факелам, вентиляция работает. Судя по холму над ним, грунтовый экран, спасающий от гамма-излучения, более чем достаточен. Если у них тут с артезианской водой в порядке и продукты длительного хранения имеются, то давешние средневековые воины на этом холме могут вечность сидеть, ковыряя копьями бронелисты. В таком бункере от атомного взрыва вполне спастись можно, не то что от парней с луками и мечами».

Они спустились вниз, прошли мимо бедствующего огнеметчика, под своими баллонами напоминающего обожравшуюся улитку, и пошли дальше, вглубь бункера.

Для Снайпера открывшаяся картина подземного убежища не была чем то из ряда вон выходящим. Видел похожее, приходилось. Низкие потолки с толстыми трубами под ними, похожими на толстых змей. Стены, крашенные в незапамятные времена в защитный цвет. Полы, крытые плохо оструганными досками. В углу бетонная емкость для воды в форме огромного бетонного куба с подведенными к ней трубами. Деревянные, широкие, грубо сколоченные скамейки вдоль стен – и присесть отдохнуть, и раненого положить до того, как санитары прибегут…

А вот это интересно. Полуоткрытая гермодверь, за которой просматриваются характерные приборы фильтровентиляционной камеры, а где-то неподалеку равномерно постукивает движок дизель-генератора. Как же это все стыкуется с махровым средневековьем, процветающим наверху? Возможно, те, кто сейчас бежит по коридору, пояснят, что к чему?

Топот множества ног слышался все ближе и явственнее. А вот и обитатели бункера. Ворвались в зал, куда привел Снайпера Тестомес, и сразу же расположились вдоль стен, держа в руках топоры, мечи и арбалеты, с выдумкой сконструированные из давно пришедшего в негодность огнестрельного оружия.