Покинув Большой дом на Литейном, Сергей сел в машину и поехал в Сосново, где на берегу живописного лесного озера у него был оставшийся от отца Татьяны, егеря, небольшой домик и где они с Иваном жили в спартанской обстановке со дня убийства, наведываясь в городскую квартиру лишь в случае крайней необходимости. И дело здесь было совсем не в том, что Сергей опасался повторного визита подонков, которые уже наверняка знали, что ему удалось выжить. Он знал, что никогда больше не сможет жить в квартире, где на его глазах были убиты два самых близких для него человека. От нее придется избавиться, подыскав для себя другие стены.

Северов гнал «Жигули» по Выборгскому шоссе и думал о будущем, в котором теперь у него была только одна цель – месть.

Оставленный в кабинете Кирилленко «стечкин» не имел никакого значения – у бывшего командира спецотряда имелось несколько единиц огнестрельного и холодного оружия. Было и кое-что еще – камуфляжная форма, маска, прибор ночного видения, комплект раций, две пары наручников и портативная ракетница. Северову опытные люди говорил, что с ее помощью с близкого расстояния можно было проделать в человеке сквозную дыру размером чуть ли не с кулак. Так что с оружием все было в порядке. Оставалось дело за информацией. Сергей нуждался в человеке, хорошо ориентирующемся в криминальном мире Питера и лично знакомом с серьезными питерскими авторитетами. То есть Северову необходим был осведомитель, проще говоря, стукач. Ибо только через стукача можно было выйти сначала на след убивших его жену и дочь скотов, а уже потом заставить этих ублюдков ползать в луже собственной крови.

Сергей знал такого человека. По документам его звали Анатолием Ковровым, но окружение, да и сам Северов величали его не иначе, как Короед. Среди «быков» и ворья он считался своим, в чем немалую заслугу имел старший брат Короеда, известный в Питере налетчик, главарь крупной банды, приговоренный в прошлом году к расстрелу и после амнистии отбывающий пожизненный срок на острове Каменном, в тюрьме особого назначения. В отличие от старшего младший брат был гораздо менее крутым, хотя возглавляемая им бригада домушников-«чуркестанцев» работала вполне успешно, принося своему «бугру» достаточный для вольготной жизни доход.

Северов давно хотел завести в криминальной среде города своего персонального, не известного ни начальству, ни сослуживцам агента, и, как только представился подходящий случай, он взял Короеда в железные клещи, поставив перед выбором – получить пятнадцать лет за умело «подставленного» под него Северовым совершенно «левого» жмурика, прибавив к убийству статью за распространение наркотиков, либо на неопределенный срок стать негласным осведомителем командира СОБРа. Короед, справедливо решивший не менять «Мерседес», девочек и рестораны на тюремную робу, тошнотворную пайку и сомнительные удовольствия расслабления с лагерными «петухами», недолго думая, согласился. И с тех пор неоднократно содействовал спецотряду в его нелегкой, но нужной простым законопослушным гражданам работе.

Миновав дорожный указатель с надписью «Лосево» и проехав по мосту, Сергей остановил машину возле маленького придорожного кафе. Зайдя внутрь, он заказал стакан минералки и попросил разрешения позвонить. Набрал номер мобильного телефона Короеда. А когда тот ответил своим традиционным «Кремль на проводе!», Северов спокойно сказал:

– Здравствуй, Толик. Узнаешь? – Судя по затянувшейся паузе, Короед узнал Северова мгновенно, наверняка проклиная тот день, когда был вынужден дать согласие работать на этого ушлого мента.