– А почему Донецк? Что ты там-то делал?

– Это уже вторая часть моей истории. Тут я работаю с одним ОРСом[7] в Шахтерске. У них пятьдесят магазинов. Я им сдавал хрустальные люстры и сатин. Они мне лучше платят. Я тут имею договоренности, откачиваю[8] их начальнику пятнадцать процентов от суммы, и он на следующий день платит мне. В украинских купонах, конечно, но исправно. Потом меняю на доллары, а доллары в Москве на рубли. И все. Тоже выгодно. Просто у него я мало зарабатываю, процентов пятнадцать-двадцать у меня остается. А у Бориса Михалыча заработал бы примерно пятьдесят процентов. Если б он оплатил один месяц, то было бы супер, а он ведь потянул, и вся сделка потеряла свою актуальность…

– Понимаю! – мудро улыбнулся Владимир. – А тюль ты не предлагал в ОРС?

– Предлагал, просто они не смогли бы взять по такой цене, как Питер. Они готовы взять очень много. Точнее, столько, сколько я привезу. Но у меня стольких оборотных нету. Были бы, я бы не задумываясь поставил. Хотя знал бы, что так будет, то, наверное, им бы и отдал. Но опять же – там пятнадцать, а тут пятьдесят процентов. Я и подумал, что сделаю две-три поставки Борис Михалычу, заработаю, потом и потащу десять-пятнадцать кэмэ туда, в Шахтерск. А сейчас у меня полная задница.

– Понимаю, постигаю, – сказал раздумчиво Владимир, он молчал долго и очень внимательно слушал рассказ Александра. – На каком курсе учишься, Алекс?

– На третьем…

– Понятно. Доводилось ли тебе слышать про кривую Лаффера?

– Конечно, – ответил Александр, довольный, что тема ему знакома и он не ударит в грязь лицом перед Владимиром. – Это кривая, показывающая связь уровня налогов в стране и уровня поступлений в бюджет: очень интересная лекция, которую я как раз не пропустил неделю назад.

Он чуть задумался, и в памяти тут же всплыла простая до гениальности схема, которую труднее забыть, чем запомнить, примерно такая:

– Есть определенный уровень налогов, при которых поступления в бюджет самые большие, – уверенно чеканил он, как на зачете, и кривая Лаффера в его голове довольно поддакивала. – Если правительство заражается жадностью, коррупцией и увеличивает ставку, то и поступления в бюджет падают, так как компании начинают платить меньше и находят пути уклонения от налогов. Вот так примерно.

– Отлично, что знаешь закон и кривую Лаффера! А закон Клеменцо? Знаешь ли ты закон Клеменцо? – спросил Владимир с улыбкой.

– Нет, этого закона пока не знаю. – Александр допил остатки остывшего чая.

– Зря, а ведь этот закон самый первый и самый главный для любого коммерсанта. Это первый закон бизнеса – закон Клеменцо, – подмигнул Владимир. – Кстати, приношу извинения за то, что перешел на «ты», просто так проще для меня. И ты можешь обращаться со мной на «ты». Мы же с тобой одной крови!

Владимир положил второй длинный кусочек рафинада в чай и бодро позвенел ложкой в нем, почти остывшем.

– Продолжим. Для государства важен закон Лаффера, а для коммерсанта – закон Клеменцо. Жаль, что ты его не знаешь. Но ничего, сейчас узнаешь. Если у тебя хватит мудрости не просто его вызубрить, а реально принять и понять, то жизнь поменяется. Итак…

– Да ладно, почти заинтриговали, ну скажите же наконец-то! – поторопил его Александр.

Что означает:

Вот первый закон бизнеса, или закон Клеменцо[9]. Бизнес – это эмоции, положительные эмоции. Нет эмоций – нет бизнеса. Все просто: «Делай бизнес быстро, приятно и легко»! Запомни это, мой друг.

– И все? – разочаровался Александр.