Как уже было сказано выше, Постулаты расположены в определенном месте, координаты которого можно определить по энергетической шкале Лестницы Иакова в пределах пятого подслоя Мутабельного слоя.

Каждый слой Алес имеет свои так называемые подслои, плавно переходящие один в другой. Между ними нет четких границ и различаются они относительной плотностью материала и пространственно-временными показателями, не поддающимися физическому измерению. Поэтому существуют различные методы сверхчувственной идентификации этих подслоев. Постоянная практика медитации помогает ориентироваться в подслоях, опираясь на косвенные показатели индивидуальных ощущений типа «холодный – теплый – горячий», световые и цветовые образы или интуитивное яснослышание^>84.

В эзотеризме^>76 подслои Мутабельного слоя могут быть зашифрованы под названиями планет Солнечной системы. Используемые в настоящее время и в астрономии, и в астрологии^>6 «имена» планет, заимствованные из древнеримского пантеона, стали международными сравнительно недавно, примерно в XVI веке. В связи с этим в оккультных поисках и писаниях авторы могли пользоваться различными символами, если не хотели привязывать названия планет к определенной традиции или языку. Например, в Откровении святого Иоанна использовано символическое сравнение подслоев, несущих принцип семи планет, с «семью золотыми светильниками» (Откр. 1:12). Объясняется эта символика тем, что в древности планеты называли, основываясь на их зрительной яркости и времени появления на небосводе. Во времена Пифагора греки именовали известные им блуждающие светила (планета – букв. греч. «блуждаю») так:

причем Венера воспринималась как два разных светила: одно – наблюдаемое утром, другое – вечером. Этимология слова Солнце также восходит к зрительному эффекту: sau (праиндоевропейский язык) – «светить», а суффикс «нц» придает ему ласкательное значение, которым пользовались наши предки, чтобы задобрить благодатное светило. Не менее древнее имя получил и спутник Земли – Луна, в этимологическом срезе имеющее одинаковые корни со словами «лук», «луч» (ср. лат. Lux – «свет», «блеск» и «видеть»). Не вдаваясь глубже в этимологию, можно сделать вывод, что изначально планеты как раз и выделялись по своей истинной качественной характеристике, выраженной видимым преломлением света на их поверхности, то есть своей энергетической вибрацией.

Значительно позже им были присвоены мифологические имена, как бы расшифровывающие их качества на понятийном уровне человека. «Хозяевами» планет стали персонажи пантеонов, антропоморфные качества которых соответствовали ощущаемой или видимой характеристике планет. Например, быстрый Стиблон стал «звездой Гермеса», крылатого посланника богов; сияющая, искрящаяся Геспер – прекрасной Афродитой. Таким образом, свойства планет как источников энергии получили символические, но фантомные определения качеств, отличающие их друг от друга. В 1709 г. в знаменитом Брюсовом календаре писали: «Звездоблюстители, или астрологи, имена седми движимым звездам, еже есть планетам, от качества их действ нарицания им прорекоша».

Сначала открытых планет было пять, и к числу «движущихся» были причислены Солнце и Луна, получившие одновременно и свои оккультные определения как принципы мироздания. Появились их символические и антропоморфные изображения. Не углубляясь в описание числовых спекуляций и исторических процессов, отметим, что в результате оккультных изысканий специфическое число 7 стало «священным» выразителем сверхчувственных понятий. «Притянутые» к этому числу, свое место в ряду божественных планет заняли Солнце и Луна, а затем «тайные» планеты, со временем ставшие открытыми. Естественно, что для названий новых планет, по решению международного Астрономического общества, продолжали использоваться имена античных богов.