Наш климат неблагоприятен для выращивания винограда. Традиционное виноделие существует только на юге России. Зато со времён Петра Первого на Руси стал насаждаться культ водки и крепких напитков. А в ХХ веке, во время Великой Отечественной войны, каждому русскому воину – рядовому и офицеру – на передовой ежедневно выдавались «фронтовые сто грамм» водки, а тыловикам – по 50 грамм. Учитывая, что народу гибло много, а солдатам, выжившим в бою, доставалась ещё и порция за погибшего товарища, то те, кто дожил до Победы, приобретали устойчивую привычку к алкоголю. Победа досталась народу многими жертвами с потерей близких членов семьи, друзей и родственников. Неудивительно, что способом забыться в личном горе стала водка.

У последующих поколений она так и осталась панацеей на все случаи жизни – от свадьбы до похорон. Лекарством и от язвы желудка, и от простуды, и в горе, и в радости. В стране не хватало хлеба, самых обычных продуктов и предметов быта, а водки было вдоволь. Я помню, в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века у нас на строительстве были перебои с выплатой зарплаты. Чтобы изыскать необходимые наличные деньги, власти города на некоторое время отменили «сухой закон». И это на такой стройке, где в связи с большой высотой сооружения и без того была повышенная смертность от несчастных случаев на производстве. Когда в магазинах появилась водка, то на неё у народа деньги нашлись, а на следующий день на работе выдавали зарплату. Мало кто знает, что это были водочные деньги! Такое впечатление, что государству выгодно негласно спаивать народ. Пьяница – не воин, не мыслитель, не бунтарь. Управлять им легко.

БОГ АТТАМ: – У Меня вопрос: а ты почему не стала пьяницей?

Т: – Я родилась и выросла на Северном Кавказе, где были сильны мусульманские традиции. Коран запрещает употребление вина. Не помню в детстве, чтобы на улице лежал пьяный. Родители тоже спиртным не злоупотребляли. Да и мы в студенчестве были небогаты на покупку крепкого алкоголя и пили в своей компании сухие и самые дешёвые вина, чуть крепче пива. Хотя и этим при желании можно было упиться до потери памяти. До переезда в Сибирь мне не приходилось пить водку, вернее – больше нравилось сухое вино. Оно мне нравится и теперь. К тому времени я уже была взрослым человеком, со своими принципами и кругом иных интересов, нежели алкоголь. Если выбирать, на что потратить свою зарплату, на молоко для ребёнка или спиртное, я исключала «молочко от бешеной коровки» из списка приоритетов.

БОГ АТТАМ: – Ты была настоящая мать. Сама такой стала, что ли?

Т: – У меня был пример моей матери.

БОГ АТТАМ: – Мне честь. Она оказалась очень подходящей матерью для твоей инкарнации!

Т: – Спасибо, Отец! У меня были замечательные родители – они научили меня любви, состраданию и заботе о близких. Всё, что стало стержнем моего характера, было привито мне в семье. И то, что пьянство – это плохо, – тоже.

БОГ АТТАМ: – Ну а в Тонком мире какие причины для пьянства людей?

Т: – Ты же Сам говорил, что не все после перехода достигают Тебя. Как я понимаю, частота вибраций души, переходящей в Тонкий мир, даёт ей тот импульс для взлёта, который соответствует духовным накоплениям жизни человека. Те, кто отягощён нарушениями Кармы и умер без покаяния, оказывается неспособным взлететь настолько, чтобы попасть в тонкие сферы. Земные алкоголики возглавляют эту группу риска, и при их образе жизни вряд ли такие души способны высоко взлететь, покидая тело. А куда деваются те, кто застрял на полпути?

БОГ АТТАМ: – Они находятся на нижних уровнях.