– Да откуда им взяться, чудесам? Хотя в моей жизни произошло чудо. У меня появилась ты. А то ведь я жила одна, а тут родственная душа, – старушка вновь посмотрела на свои туфли, поставила правую ногу на пятку, задрав мыс туфли. – Ну, скажи честно, клёвые?

– Клёвые.

– Ты бы видела, как эта мегера на мои туфли смотрела. Тоже себе такие хочет. А их все распродали. Фига ей, а не туфли.

– Не смеши. Мне смеяться больно.

Старушка с важным видом взяла мой паспорт и развернула коляску на сто восемьдесят градусов.

– А вот и наш суженый-ряженый прикатил. Кстати, хоть он и сволочь редкостная, мордашка-то у него симпатичная. Не в папку пошёл. И фигурка ничего. Симпотный мальчик.

Охранник Гоши подвёл к нам довольно симпатичного молодого человека, изрядно помятого и очень сильно испачканного.

– Привет, пап.

– Выглядишь, как с помойки, – внимательно осмотрел его отец.

– А как я, по-твоему, должен выглядеть, если спал на холодных, грязных нарах? Ещё мент один, сука, отпинал меня за то, что я не хотел жрать баланду. Я не могу такой хреновиной питаться. Это пищей-то не назовёшь.

– Ну, конечно, ты же родился с золотой ложкой во рту, – с сарказмом заметил отец.

– Папа, при чём тут золотая ложка? Просто я говорю тебе про беспредел! Ментяра почувствовал власть и отдубасил меня по полной, зная, что у меня крутой отец. Ведь в реальной жизни эта тварь даже близко бы не могла ко мне подойти. Его бы наши охранники не подпустили.

– Мои охранники, – заметил отец.

– А тут почувствовал вседозволенность, – парень не обратил внимания на реплику отца. – Папа, разберись с ним. Твоего сына обидели. Избили. Бил, гадёныш, пользуясь своим служебным положением. Если бы я его на воле увидел, собственными руками бы задушил. Убил бы гниду!

– Остановись. Ты уже и так дров нарубил. Это только один мент тебе свою власть показал, а если бы ты в тюрьму сел, там не только менты, там сокамерники бы тебе столько интересного и страшного показали, о чём ты раньше даже не догадывался. Тебе бы предстояло увидеть и ощутить на себе шоу: «Все ужасы в российской тюрьме». Там издеваются и заключенные, и менты. В зонах и колониях та же система. Ещё неизвестно, в какую бы зону ты попал. Все зоны делятся на «красные» и «черные». В «красных» – так называемые ментовские, проще говоря, полицейские порядки, нет «блатных смотрящих», и все решения принимаются руководством зоны. В «черных» же официальное начальство не имеет особого статуса, здесь всё решают воровские законы. Не буду говорить тебе о страшных вещах, которые бы тебя ждали по ту сторону закона, но то, что ты сегодня с нами, – это большое чудо.

– Бедный наш мальчик, – Ксюша решила поиграть в сердобольную мачеху и обняла парня.

– Папа, а меня точно больше не заберут и не посадят? – парень отстранился от мачехи и посмотрел на отца глазами, полными слёз. – Ты же этого не допустишь? Я – твой единственный любимый сын. Мне страшно. Я больше не смогу и не выдержу. Там кошмар. Там ужасные люди. Им по хрену, из какой я семьи и какой у нас социальный статус. Им вообще всё фиолетово. Они обращаются со мной, как с говном.

– Успокойся, мой мальчик. Всё позади. Посмотри на свою спасительницу. Это Лера. Ты её сбил, когда бухой лихачил.

Отец повернул парня ко мне, и глаза у моего обидчика моментально высохли и округлились от изумления.

– Видишь, что с ней стало.

– Как фильм ужасов, – только и мог сказать парень.

– Но ведь этот фильм ужасов сотворил ты. Так что, как истинный джентльмен, ты обязан жениться на этой девушке. И не смей перечить родному отцу.

– А я и не собираюсь, – вызывающе ответил парень. – Папа, я хоть на пеньке лесном женюсь, только бы туда не возвращаться. Мне похрен.