– Но кто вы такой? – оборвала его я.
Он взмахнул правой рукой, словно отсалютовал мне.
– Я – Аматус. Когда-то я был третьей слева гаргульей на крыше замка. Но коварный заговор превратил меня в эту смехотворную фигуру у дальнего колодца, и вот теперь я влачу здесь своё жалкое существование. Между прочим, тебе позволяется обращаться ко мне на «ты». Ведь мы с тобой союзники в борьбе со злом. Слушай внимательно то, что я скажу: ты должна вернуть всё на круги своя… Амелия тоже должна вернуться, и как можно скорее…
– А кто эта… – не успела я договорить, как услышала голоса родителей.
– Линда! Линда! – выкрикивая наперебой моё имя, они уже бежали ко мне, и через пару секунд я очутилась в их объятиях.
– Ну ты даёшь! – воскликнул прослезившийся папа. – Мы целых полдня тебя искали. Почти так же, как тогда во ржи. Но больше такого не должно повториться, тебе понятно?
Я согласно кивнула, хотя ровным счётом ничего не поняла. Почему полдня?.. Я взглянула на часы на папиной руке – они действительно показывали почти половину первого. Что сказал Аматус? Теперь их время больше не влияет на меня. С того момента, как медальон попал в мои руки, я вижу и слышу то, чего не видят и не слышат другие люди. Кажется, так?.. Уф, это надо было сначала переварить…
Я растерянно кивнула ещё раз, теперь маме. Осмотревшись, она воскликнула:
– Какая красота! Я уже вижу, как летом мы будем подавать здесь кофе с пирожными гостям! Эту нелепую фигуру на колодце, конечно, нужно убрать. На строительном рынке наверняка найдётся что-то посимпатичнее.
В этот самый момент со стороны колодца донеслось какое-то ворчание, но его тут же заглушил шум пролетающего над нами самолёта. Тут мама с папой взяли меня за руки, и мы, смеясь, зашагали к выходу. По дороге мама не переставала восхищаться, какая это была блестящая идея – купить замок, да и парк здесь роскошный, просто райский уголок. Лабиринт исчез, я его больше не видела, – впрочем, теперь я уже перестала удивляться. А когда мы вышли из парка, кованые железные ворота захлопнулись за нами сами собой, издав при этом какой-то нервный скрип.
Ну хоть на что-то тут можно положиться.
Глава 7
Больше всего на свете мне хотелось забыть всё пережитое целиком и полностью, забраться на диванчик в грузовике и написать Паоло что-нибудь в «Ватсапе» в надежде на ответ. Увы, батарея разрядилась, да и у родителей были совсем другие планы, так что мне пришлось идти вслед за ними в парадный зал. Теперь он выглядел не так ужасно, как накануне вечером. До того, как родители заметили, что я пропала, они разбирали царящий здесь беспорядок. И сделали несколько приятных открытий, о чём я узнала от папы.
– Например, этот стул, – он показал на стул с порванной красной обивкой, – оригинальный стул XVII века, и он наверняка из Франции. Если мы его немножко починим…
– Нет, он XVIII века, – перебила его мама. – Дорогой, ты же знаешь, что я лучше тебя разбираюсь в таких вещах.
И пока они снова не сцепились, я сообщила им:
– Между прочим, наверху ещё много таких стульев!
Моя фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы.
– Что ты сказала?.. Наверху?
Этот вопрос они произнесли синхронно, мгновенно забыв про свой спор. И так странно уставились на меня, что я тут же начала энергично кивать.
– Думаю, их там не меньше десяти. Да, я обнаружила их там вчера вечером.
Наконец, мама вышла из оцепенения. Вскрикнув, она заключила меня в объятия и крепко прижала к себе. Так крепко, что мне на миг показалось, будто она никогда меня не отпустит. Не успела я освободиться из её объятий, как то же самое проделал папочка. Выглянув из-за его плеча, я увидела слёзы в маминых глазах. Ничего не понимаю! Столько шуму из-за каких-то старых стульев? Да, порой родители вели себя очень странно. Хотя я была рада, что они снова начали хорошо ладить (они даже одновременно шмыгали носами). Я тут же предложила им подняться и посмотреть на стулья, но мама снова стиснула меня в объятьях.