«Ну откуда они берутся, такие одинаковые? – устало подумала Надежда. – Ну в какую больницу ни придешь – везде на складе точно такая же жаба сидит! Родственницы они все, что ли? Или клонируют их? Нашли кого!»

Вместо кваканья жаба заговорила по-человечески:

– Ну что ты стучишь, что стучишь, видишь же, закрыто! Ну, люди, не понимают ничего!

– Почему «ты»? – холодно спросила Надежда. – Вы же на работе находитесь, так что уж будьте добры, обращайтесь как положено! И почему это в рабочее время у вас закрыто? Инвентаризацию проводите? Главврача с инспекцией ожидаете? Так он скоро до вас дойдет, всех уже в больнице распушил!

– Вы, женщина, по какому вопросу? – Тетка не то чтобы испугалась, просто решила не зарываться, поскольку уже слышала про сердитого главврача.

– Вещи выдайте племянницы моей! – Надежда, просочившись с помещение склада, бросила на стол бирку с фамилией.

Тетка развернулась на пятках и очень быстро принесла матерчатый мешок, в котором Надежда обнаружила куртку, джинсы, сапоги в отдельном пакете, а также скромный серенький свитерок и порванные колготки. В карманах, разумеется, ничего не было.

Надежда пристально посмотрела на тетку. Та ответила ей невыразительным жабьим взглядом.

– Мобильный телефон и ключи от квартиры, – твердо сказала Надежда Николаевна.

– Ничего не знаю! – так же твердо ответила жаба. – Не было этого! Что сдавали, то и получили.

– Да она без сознания была, ее машина сбила! – закричала Надежда, потеряв терпение.

– Значит, из кармана выпали! – Жаба тоже повысила голос. – Вещи получили? Ну, так и идите!

Надежда огляделась по сторонам и заметила выглядывающий из-за вороха одежды кусочек выцветшей бумаги. Коршуном бросившись туда, она увидела потертую картонку, на которой были написаны часы работы и кто когда работает. Фамилия сегодняшней тетки была Свинаренкова, звали ее Евдокия Михайловна.

– Так-так… – протянула Надежда. – Очень вы своей фамилии соответствуете. Значит, так. Ключи пропали, так что если у нас в квартире произойдет кража, я в полицию все ваши данные незамедлительно предоставлю. Они уж обрадуются – долго искать не придется, в два счета дело раскроют.

Тетка снова не испугалась, однако прикинула, что излишнее внимание привлекать ей к своему складу не с руки. Она мигом смоталась в глубь помещения и принесла коробку из-под обуви, где лежали всякие мелочи – пуговицы, пряжка от ремня, тюбик губной помады и тому подобная ерунда.

– Вот! – тетка бросила Надежда ключи. – Эти?

– Эти, – уверенно сказала Надежда, увидев блестящий брелок – кисточка и палитра. Ясно, что Катины.

– Мобильника не было, – твердо сказала жаба.

Что ж, Надежда и не рассчитывала его получить.

Едва дверь склада закрылась за Надеждой Николаевной, кладовщица достала из кармана своего необъятного, видавшего виды халата мобильный телефон, потыкала толстым пальцем в клавиши и поднесла аппарат к уху.

– Здорово, Захарыч! – проквакала она.

– Это кто ж это меня домогается? – отозвался из трубки сонный мужской голос.

– Не узнал? Богатой буду! – Кладовщица довольно рассмеялась, хрипя и булькая. Должно быть, именно так смеялась бы огромная жаба, если бы могла.

– Не узнал! – отрезал ее собеседник. – И не собираюсь тут в «Что-где-когда» играть.

– Да это же я, Михаловна! Кладовщица из больницы! Неужто и правда не узнал?

– И чего тебе надо?

– Да есть у меня кое-что для тебя. Телефончик тут нарисовался, новенький совсем.

– А его не хватятся?

– Да нет, конечно! Кто его хватится? А если и хватятся, я тут ни при чем – знать ничего не знаю, может, он в «Скорой» выпал по дороге или еще где…