– Вот, чмо. Отравился всё-таки. Он, когда эту бодягу завёл: «Дай мне яду, Виталик, дай мне яду», – я подумал: совсем интеллигентик вшивый с глузда съехал. Фильмов про шпионов насмотрелся, и походить на них хочет. Хлипок больно, заморыш. Ан, нет, смотри и вправду траванулся.

– Ты ему ещё за это орден посмертно присвой, – сказал другой голос в крайнем раздражении, – что делать-то? Что мы полковнику скажем?

– Чего, чего, что траванулся ботаник хренов.

– Ты прикинь, что полковник сделает, когда такое услышит. Да он с нас семь шкур спустит.

– Ну, кто же знал, что этот хрен с горы Магнитной траванётся? А, может, ему ухо отрезать или палец, чтобы полковнику показать?

Сева похолодел. Стало даже страшнее, чем в первый раз. Захотелось крикнуть: «Мама!», проснуться, выскочить, наконец, из этого кошмара. Но это был не кошмарный сон, это была ужасная явь. Ноги приблизились. Сева зажмурился. Мощный удар по рёбрам отбросил его как мяч. Чудом, не вскрикнув, тряпичной куклой распластался по полу.

– Да ну его на хрен резать. У него кровь отравленная. Как у этого, ну, которого в Англии. А я ещё пожить хочу. Видел у него все губы синие.

– Шит, шит, шит, – Сева получил ещё один мощный удар.

– Да хватит его бить. Вдруг из него чего-нибудь ядовитое брызнет. Вон других лучше футболь. Ладно, пошли. Шаги прошаркали к двери. Прошелестели по коридору. Хлопнула входная дверь. Хлопнула другая. На этой же лестничной клетке.

– Так, – заметалось в Севином мозгу, – они рядом квартиру снимают. Потому и в тапочках. У них главный какой-то полковник. Значит, государевы люди. Слышали, как я у Виталика яд просил, значит, прослушкой занимались. Пора след сбрасывать, пока меня мёртвым считают. Уходить сейчас стрёмно. Нужно выждать. Денег нет. Домой нельзя. К родителям нельзя. К друзьям можно, но вдруг откажут. Лучше не подвергать дружбу таким испытаниям. Это только родители примут любого, а у друзей жёны, дети. Думай, убогий, думай. Где взять деньги, где спрятаться? Помнишь, Константин предлагал использовать своё незнание. Я не Джеймс Бонд, не Джейсон Борн. Я просто врач-нарколог. Я не умею стрелять, водить машину, катер и вертолёт. Но зато провернуть с обмороком им не светит. Напряги свои мозги, ты или умрёшь, или выживешь. Как в анекдоте: «даже если вас съели, у вас есть два выхода». Сева закрыл глаза. Расслабился. Слился с потоком сознания. Нырнул в подсознание. Вынырнул в реальность. Он знал, что делать. Прошло всего семь минут, а он знал, что делать. Осторожно ступая, вышел в коридор. Там в причудливых позах лежали трупы в количестве трёх. Значит один предатель, а может у него отгул. Впрочем, какая разница. Сева глубоко вдохнул и начал шмонать трупаки. Вынул бумажники, пистолеты, телефоны. Покидал всё в свою сумку. «Качусь, всё ниже», – как-то отстранёно подумал он. Обошёл все комнаты. Обшарил все столы и тумбочки, предварительно надев резиновые перчатки, найденные на кухне. Теперь пора сваливать. Наверняка вся квартира напичкана видеокамерами и микрофонами. Подумал, выложил из сумки мобилы, где-то читал, что по ним легко засечь «объект». Выходить на лестничную клетку страшно не хотелось. Казалось, что эти в тапочках, затаились за своей дверью, и стоит Севе только высунуть нос, как они его за этот нос оттаскают. Правую руку он запустил в сумку, сжимая пистолет. Левой прижимал тяжеленную сумку к груди. Осторожно вышел в коридор и рванул вниз.

– Эвакуация с котомками, – невесело подумалось ему.

При виде Севы, консьержка сделала движение в сторону телефона, но только этим и ограничилась, потому что чёрный гладкий ствол ласково упёрся ей в переносицу.