– Затекла? Обморозил?

– Около того, – тихо ответил Олег, чувствуя, как наливается жаром примотанный на привычное место серебряный крест. – Не нравится мне здесь что-то…

Он пошарил за седлом и привычно принял щит в левую руку. Правой проверил, удобно ли свисает из кармана петля верного кистеня. Кистень – не пистолет. Осечек у него не бывает, смазка не застывает. Даже не тупится, как сабля. Лишь бы выдергивался легко, а там – никакой оборотень не страшен.

– Не опасайся, ведун, – покачал головой старик. – Который раз сим путем иду. Ели здесь нехорошие, но спокойные. Лиха не таят.

– Я знаю, – кивнул Олег. – Да только ты, Сварослав, лучше позади держись. Осторожного и судьба пуще хранит, и боги от испытаний избавляют…

Спокойным шагом Середин обогнул по широкой дуге поросший густым кустарником мысок и притормозил. Покосился на старика:

– А другого пути к Бабе-Яге нет?

– Сей зимник самым удобным издавна… – начал волхв и осекся, увидев выстроившихся поперек реки коричневых големов и трех ящеров, нетерпеливо бьющих хвостами позади строя. Монстров было не больше десятка, но этого с избытком хватало, чтобы перекрыть протоку от берега до берега.

– Ты был прав, Сварослав, – задумчиво качнул головой Олег, оглядывая нежданных гостей. – Как же они нас обогнать ухитрились?

– Что делать станем, ведун? – натянул поводья старик.

– Удирать!!! – заорал Середин, видя, как глиняные чудища нетерпеливо двинулись на людей, и со всей силы рванул левый повод. – Выноси, родимая!

Гнедая дважды упрашивать себя не заставила и во весь опор понеслась по старым следам, разбрасывая ногами легкую снежную пыль.

– Стратима бессмертная, твоих крыльев молю! – мчался в нескольких шагах позади волхв.

Големы отстали сразу, а вот трое ящеров гнались за путниками широкими, трехметровыми скачками, едва не дотягиваясь мордами до лошадиных хвостов, низко пригибая головы при каждом прыжке и балансируя далеко вытянутыми хвостами. Поворот протоки, еще один – и все вместе они вылетели на заснеженный простор Печоры.

Олег оглянулся еще раз. Волхв держался рядом, ящеры отстали от силы на пять шагов.

– Зеленые, кажись, живые, – негромко отметил ведун. – Против таких хороший клинок надежнее будет…

Он прекратил давить пятками бока кобылы – отчего та сразу скинула скорость, – вытянул саблю. Клинок он ковал сам, а потому мог быть уверен в нем, как в собственной руке.

Волхв и заводные кони промчались мимо. Первый ящер, сделав мощный рывок, дотянулся почти до крупа лошади – и тут Середин дернул поводья, одновременно взмахнув саблей справа от себя. Ящер отреагировать не успел, и его низко опущенная голова сама вошла под лезвие. Остро отточенная сталь распорола ему кожу, перерубила выступающую вперед челюсть и глубоко врезалась в череп. Двуногое порождение магии еще продолжало торопливо переставлять лапы – но уже падало и собственным весом легко освободило клинок из сочащейся чем-то темным раны.

– Давай! – Ведун потянул левый повод, одновременно втыкая пятки кобыле в бока, но гнедая не сообразила, чего от нее хотят, и вместо того, чтобы шарахнуться в сторону, вскинула голову и возмущенно заржала.

– Ква… – только и успел произнести Олег, прежде чем второй ящер всей своей массой врезался в четырехногую дуру. От удара Середин кувыркнулся через круп и ухнулся в снег, представляя, как сейчас его станут рвать в куски сразу две зубастые морды.

Однако матушка-зима решила сделать непутевому колдуну драгоценный подарок: обе тяжеленные твари, со скрежетом прочерчивая когтями во льду глубокие борозды, пронеслись мимо. Каких-то пара секунд – но ведун успел вскочить, подхватить оброненный щит и замереть, для устойчивости широко расставив ноги.