– А вы трогали другие таблички? – аккуратно спросил Егор.

Соня вытаращила глаза и замерла, шевеля губами.

Следователь давил:

– Лучше правду скажите. Мы все ваши отпечатки пальцев сняли, проверим.

– Я не помню. Там сумбурно было, хаотично.

– Так трогали или нет? – настаивал Егор.

– Не знаю, не помню. Наверное, касалась. – Девушку затрясло.

– Ладно, разберемся. Что было дальше?

– Мы подошли к гостям, папа меня представил. Мама предложила угощения. Николай Николаевич отказался, а Виталий, его шофер, согласился. Мама с ним направилась к столу. Оттуда крикнула папе, нужно ли что-нибудь. Он сам подбежал. И тут тетя Тамара велела маме погасить свет. Мама выключила. Мы остались при свечах. Мама позвала папу. Он пришел, пожевывая что-то, – прерываясь на паузы и закатывая глаза, поведала девушка.

– Опять «пожевывая»? Видели, что он ел?

Соня покачала головой.

– Продолжайте.

– Мы встали в круг. Вызвали духа. Злющий он, отругал нас и на колени поставил. Едва его выгнали. Обещал душу с собой забрать. Тамара вернулась, мы встали с колен, лишь папа остался, потом он упал.

Девушка снова заплакала в голос, сквозь всхлипы проговорила:

– Я подумала, он шутит. Разыграть нас хочет. Типа дух забрал. А у него приступ начался.

Соня закрыла лицо руками и зарыдала подвывая. Блондинка стояла на низком старте, гневно стреляя глазами в сторону следователя. Тот жестом ее остановил.

– Вы можете продолжить? – обратился он к девушке.

Соня покивала головой, снова вытерлась подолом.

– Мы с мамой принялись инъектор искать. – Она судорожно вздохнула. – Но не нашли, нигде нет.

– И что вы сказали маме в этот момент? – ввернул свой вопрос Егор.

Соня застыла, словно пойманная на месте преступления. Взглянула на мать – та кивнула.

– «Мама, что мы с тобой натворили?!» – честно ответила девушка.

– Что это значит? Что вы имели в виду?

Соня заплакала.

– Мы проворонили его. Папа ушел без инъектора в кармане, а мы не заметили.

– А почему так получилось? – допытывался Егор.

– Он надел новый деловой костюм. Гость же знатный.

– Дальше что?

Губы девушки задрожали, но она взяла себя в руки.

– Я домой побежала за лекарством. Дома была Лина… Василина – полное имя. Один шприц лежал на тумбочке. Наверное, он там был и при нашем уходе. Я не знаю. А второй я нашла в рабочей куртке отца. Мы вместе с Линой понеслись в клуб. Отец уже помер. – Соня снова заплакала. – Потом скорая приехала, участковый, вы.

Девушка сникла, плечи ее опустились, взгляд уплыл далеко.

– Фото, видео в зале делали? – шел по списку вопросов следователь.

Соня покачала головой.

– Телефон покажите? Картинки за сегодня посмотреть.

Девушка кивнула, разблокировала смартфон и протянула Егору. Тот быстро пролистал и вернул вещь хозяйке.

Принтер выкатил два листа.

– Прочитайте, подпишитесь у галочек.

Соня пробежалась взором по тексту и поставила подпись.

– Можете маму в зале подождать. Только ни с кем не общаться.

Девушка встала. Сутулясь и косолапя, она направилась к выходу. Ребенок ребенком…

Жанна задумалась. Интуиция подсказывала: верный след. При упоминании табличек у девочки читалась реакция страха. Чего она боится? Разоблачения или матери? Кого она укрывает: себя или блондинку?

– Пересаживайтесь, пожалуйста! – пригласил блондинку следователь.

Она спокойно опустилась на стул. Дивным светом блеснули камни ее сережек. Неужели бриллианты?! Такие крупные?!

– Соболезную вашему горю, – посочувствовал Егор Ильич.

Женщина грустно улыбнулась, отрешенно промолвила:

– Никакие соболезнования мне любимого мужа не вернут…

Следователь опустил взор, помотал головой, заерзал на стуле. Оно и понятно. Обычно люди говорят: «Спасибо», а тут удар под дых прилетел. Чего только нет в ответе блондинки: и «иди лесом», и скрытого обвинения, и «я бедная-несчастная, а вы безжалостные». А попробуй предъяви чего? Так нечего. Такая она, пассивная агрессия, Егорка.