О левой работе он не скажет ни слова.

«Это будет легко и приятно», – думал Николай, разглядывая объект наблюдения сквозь боковое окно автомобиля.

Объект ему нравился. Со всех сторон нравился. Если конкретизировать, то в первую очередь конечно же объект нравился своим поведением. Он никуда не спешил, шёл себе по Елисейским Полям, заходя в магазины с большими чистыми витринами. Он не проверялся на предмет слежки и хвоста, заставляя Николая прятаться за фонарные столбы и прикидываться, что читает вчерашнюю газету. Он никуда не звонил, ни с кем не заводил разговоров, короче, не вступал в контакт. Два раза объект в одиночестве пил кофе со сливками и один раз минеральную воду в открытых кафе с плетёными креслами. Прелесть, а не объект.

Но не только примерное поведение нравилось Коле. Гораздо больше его радовало другое – плавный, изящный, приглушённых тонов и мягких очертаний вид объекта. Ну очень приятная оказалась у него внешность! В ней гармонировали габариты и пропорции, расцветки и драпировки, фактура и комплекция. Полностью удовлетворял Николашу и возраст объекта: до зрелости ещё далеко, но импульсивная юность уже за спиною. Но наивысшую оценку объект, несомненно, получал по графе «пол». Пол объекта был поистине великолепен и заслуживал всяческого одобрения. Пол объекта был то, что надо, а именно – «Ж». Настоящее, со всеми приметами и признаками, несомненное «Ж».

Николаша такой подработкой был исключительно доволен. Пятьсот евро в день! Плюс все расходы! А это полный бак бензина в свою машину, харчи в ресторане, где пообедал объект. Не будешь же сидеть и ничего не заказывать, когда он насыщается припущенным лососем с обжаренной в сухариках брюссельской капусткой. Все расходы – это ещё и шёлковый галстук в магазине, где объект выбирал себе шляпку с узкими полями, и, разумеется, кофе со сливками в многочисленных кафе по маршруту его неторопливого следования.

Сейчас, когда объект штудировал ценники в магазине фирмы «Зара» на углу проспекта Георга Пятого, Николай Перегудов мечтательно размышлял о том, как распорядиться неожиданно падающими ему в руки семью тысячами евро. И отметим, чистыми, без вычетов и налогов.

«Первым делом поменяю подружку. Теперешняя устарела. С Моник, аспиранткой кафедры экономики Средних веков, надо заканчивать. Хватит. Так отношения могут перерасти в привычку и потерять остроту. Кто там следующая по очереди? Франсуаза Лелюш? Точно, она. Завалюсь-ка я на недельку, – мечтал Коля, – с Франсуазой, прожигательницей жизни из хорошей семьи, в Марокко, в городишко Марракеш».

Он представил жаркую Франсуазу в комнате на втором этаже с окном на остывающую к ночи необъятную пустыню. Он слышал шорох поступи каравана из восьмидесяти пяти стыдливо отворачивающихся от этого окна верблюдов. Он чувствовал запах кускуса, приправленного двенадцатью пряностями, и вкус густого и тягучего, как мёд, местного вина… Две тысячи евро. «Поменять свой «Рено» на пятилетний «Пежо307» – две тысячи пятьсот евро.

Пиджак от «Бриони», рабочая одежда любого разведчика, восемьсот евро. Карманные расходы – одна тысяча семьсот евро. За такие деньги можно месяц-полтора ни в чём себе не отказывать. Ты, право, достоин этого, Николаша!» – смачно мечтал Перегудов.

Никогда Николаша, даже обращаясь к себе, не называл себя настоящим именем. Что там связной Родины говорил про комиссию? Подождёт, как сам Николаша ждёт от Родины суточных.

«Подфартило так подфартило! Не работа, а прогулка. Судя по всему, ревнивый муженёк выдал своей жёнушке денег на покупки и отправил в Париж. Отправил, а сам переживает, как бы она не свернула налево с нашим парижским братом. Бывает и такое. А что поделаешь: се ля ви, как тут принято говорить. Я за ней присмотрю», – ликовал Николай, размышляя одновременно о том, какого цвета брать пиджачок от «Бриони».