В обставленной для спиритических сеансов комнате стоял запах горелых палочек – благовоний, способных с легкостью изгнать из помещения не только злых духов, но и моль, клопов, комаров, тараканов и хозяев. Вдыхая ядреный коктейль экзотических ароматов, предназначенных для пробивания гайморита любой сложности, я закашлялась так, словно из меня лезет сам Сатана с намерением либо уничтожить мир, либо открыть окно. Пришлось слегка проветрить, приоткрыв плотные шторы, не давая Князю Тьмы ни единого шанса.

Лишняя мебель была с натужным: «мать твою!» передвинута в спальню; в комнате остались квадратный стол, накрытый старым покрывалом, и два кресла. Я протерла рукавом «шар для прорицания» – кладбище моли из соседнего подъезда, скрученный под покровом ночи с площадки шестого этажа, отмытый от паутины, переложила колоду карт таро, которую пришлось долго мусолить и затирать для антуража. Я помню, как воровато оглядываясь, отвинчивала старый плафон, опасаясь, что шар для прорицания станет поводом для всеобщего порицания, как прятала его в сумку, представляя утренний скандал, который начинается со слов: «Кто посмел?» Вокруг шара уютно горели поминальные свечи – лампадки из ближайшего гипермаркета, купленные по приятной скидке. Три магических пасса – и на полке колбаса! Быстро карты разложила и пельмени заслужила! Нагадала кучу бед – обеспечила обед!

Я заглянула в газету, в раздел «Ритуальные объявления», где услуги гадалок чередовались с надгробиями любой сложности, как бы намекая на то, что мы все делаем одно и то же благородное дело. Среди объявлений затесалась и моя скромная визитка с демпинговыми ценами. Аппетиты конкуренток скромными может назвать только олигарх. Сморщенная Баба Клава, потомственная лечительница мозгов, обеспечивающая временную нетрудоспособность посредством порчи на трудовой книжке, чистящая чакры и санкнижку астральным аэрозолем, штопающая карму белыми нитками, настаивала, что первая встреча стоит двенадцать тысяч рублей. Целительница от Бога Мария Сарайская, возведенная отзывами исцеленных в лик пресвятых негодников, просила все пятнадцать за сеанс свечко-терапии. Мои аппетиты были куда скромнее. От двух до десяти. Таксу подсказал мне Уголовный кодекс, когда я узнала, сколько дают за мошенничество. Совесть заглянула в пустой кошелек и неплохо облегчилась, отдергивая моральные принципы. На всякий случай я позвонила по нескольким объявлениям.

– Здравствуйте, мне нужно приворожить женатого мужчину, – прошептала я, изображая тайного покупателя. Судя по запросам в интернете, семьи разрушает не только бытовуха, но и бабка-пошептуха.

– Смотрите, это будет стоить двадцать пять тысяч. Очень мощный приворот, – сообщила ворожея Марфа, что-то жуя.

– По фотографии? – уточнила я. Таинственный незнакомец, которого нарисовало мое воображение, отсвечивал мне обручальным кольцом. – Мы с ним едва знакомы!

– Какая фотография? Я по фотографии не работаю! Мешочек с его семенем! Это будет заговор на мужском семени. Очень мощный! Чем больше соберете, тем лучше эффект! – рассказывала гадалка, пока я представила очередь доярок с ведрами сдавать анализы для анамнеза. С каждого быка – ведро молока! По фотографии – нет никакой гарантии! А вот по семени – есть. Почти стопроцентная! Я сварю зелье, и вам вдвоем придется его выпить!

Вы серьезно? Бегу за бокалами!

– Спасибо, будем собирать, – сглотнула я, ловя и связывая смирительной рубашкой свою буйную фантазию.

Увидев откровенный демпинг на рынке виртуально-астральных услуг, мне позвонила неизвестная мадам и инфернальным голосом сообщила, что проклянет меня от мочки до почки, сделает мне порчу на вареных раках и подмышечных волосах покойницы, если я не изменю свою ценовую политику. Политику я не изменила, поэтому в следующий раз мне позвонили с бормотанием: «Иду я на речку, несу в руках гречку, насылаю проклятие на Нинэль треклятую. Стою над рекой, над быстрой водой, вода течет, проклятье влечет! Ключ. Замок. Язык!» Моя фантазия нарисовала картинку: колдунья с мобильным телефоном стоит на берегу ближайшей реки, выполняя сложнейший ритуал… Пока я задумывалась об этом проклятии и его влиянии на мою дальнейшую судьбу, на том конце раздался утробный звук унитазного слива. Гречка, я так понимаю, уже пошла по трубам дальше, унося в канализационные недра все мои надежды на светлое будущее.