Я дождался, когда Андрей закончит мысль и в образовавшуюся паузу вставил свой вопрос:

– А как же вы заметили, что Илья был взъерошенный и у него был испуганный вид? Было же темно.

Никольский, наконец, перестал ласкать свой живот, с трудом перекинул одну жирную ляжку на другую и опять-таки с трудом, поскольку живот не позволял слишком сильно склониться вперед, обхватил ладонями колено.

– Так у нас в поселке освещение хорошее, – сказал он с таким видом, будто электрификация поселка была его личной заслугой и скаламбурил: – Несмотря на то, что у нас Темные Аллеи. И как раз возле забора Ивана Царапкина столб с фонарем стоит. Не могу сказать, что при фонаре видно, как днем, но уж разглядеть через дорогу Илью я при свете фонаря сумел.

– Что было дальше? – поторопил я строителя.

Андрей свел свои широкие светлые брови вместе и состроил такую мину, словно хотел сказать: «Да ничего особенного». Вслух же произнес:

– Я перешел дорогу, вошел во двор и хоть свет в доме не горел, я все равно направился к крыльцу, подумал, что Иван, возможно, в темноте смотрит телевизор. Поднялся на крыльцо, постучал в дверь, но мне никто не ответил. Я толкнул дверь, она открылась. В доме темно, телевизор не работал. Ну, я крикнул несколько раз: «Иван, Иван!» Никакого ответа не последовало. Тогда я включил на телефоне фонарик, вошел в комнату, врубил свет. И тут увидел сквозь открытую дверь на кухню, лежащего на полу Ивана. Я подумал, что ему стало плохо, быстро прошел в кухню и там включил свет. Но ему моя помощь была не нужна. Он был весь в крови, которая натекла из раны в районе сердца. Я тут же пулей выскочил из дома и уже на улице на дороге позвонил в полицию, сообщил об убийстве. Вскоре прибыли менты, как там у них называется, оперативно-следственная бригада. Ну, осмотрели все что нужно, составили протокол. Меня как свидетеля расспрашивали потом еще вчера в полицию вызывали, свидетельские показания давать. Ну, вот, собственно, и все, – закончил Андрей с печальным видом свою грустную историю.

Я тоже не с веселым видом покивал, выражая сожаление по поводу кончины соседа Никольского, потом, посчитав, что выразил свое прискорбие в полной мере, спросил:

– А почему все решили, что именно Илья Леденев убийца? Может быть, он точно так же, как и вы, зашел вечером в гости к Ивану, а тот был уже убит. Леденев увидел труп, испугался, что его могут заподозрить в убийстве Ивана, выскочил на улицу и подался в бега.

– Э-э, нет, – Андрей так закрутил головой, что его отвисшая челюсть заболталась из стороны в сторону. – Илья убил, он. В тот день часа за полтора до обнаружения трупа я видел, как Илья вместе с Иваном заходил во двор Царапкина. Они несли пакеты. У них явно были бутылки с выпивкой и закуской. Я как раз с работы возвращался и по дороге домой их видел. Часов, примерно, в восемнадцать тридцать. Было еще светло. Так что Илья не перед моим приходом к Ивану заходил, а пьянствовал с ним. А потом они что-то не поделили и Леденев убил Царапкина.

– Всякое может быть, – заметил я философски. – Андрей, если вас не затруднит, давайте сходим в дом Ивана Царапкина и вы на месте покажете мне, где произошло преступление и что вы видели в доме Ивана в тот день, когда нашли его труп и как действовали.

– Не затруднит, конечно, – пожал плечами штангиста Никольский. – У вас, что есть от дома Ивана ключи?

Я достал из кармана ключи на колечке, которые мне дали во дворце-замке Натальи Владиславовны Царапкиной и позвенел ими.

– Как видите.

– Ну, что ж, – сказал Андрей и нетерпеливо побарабанил двумя указательными пальцами обеих рук по столу. – Пойдемте. Только недолго. У меня есть кое-какие дела по хозяйству.