– Садись, коли пришел, – Зиновий сунул в рот сигарету и, не зажигая, стал сосать ее. – Извини, у меня куча дел и поэтому я параллельно буду заниматься еще и бумагами. Ты, надеюсь, не возражаешь.

– Я только что от Инны, – сообщил я.

– А, – неопределенно протянул он, не вынимая изо рта сигарету и читая какой-то листок. – Эти сволочи хотят меня зарезать, – вдруг патетически воскликнул он, – они снова повышают цену.

– Кто?

– Типография, будь она трижды неладна.

– Слушай, черт с этой типографией, – внезапно взорвался я, – я говорю тебе, толстый боров, что только что был у Инны.

Теперь пришла очередь изумляться Зиновию. Несколько секунд он смотрел на меня так, будто не узнавал, затем извлек изо рта обслюнявленную сигарету и положил ее на край стола рядом с большой стопкой бумаг.

– Ну, хорошо, чего ты хочешь?

– Я хочу понять, почему покончил с собой Игорь?

– Об этом ты должен спросить у него.

Я встал и с решительным видом, сжимая для большего устрашения кулаки, двинулся на хозяина кабинета.

– Ну, хорошо, сядь и успокойся, – взмахивая руками, примирительно проговорил Зиновий. – Давай поговорим. Только ты зря надеешься, будто я все знаю. Я знаю очень мало.

– Меня интересует его поездка. Инна сказала, что это ты его сосватал.

– Это не совсем так, хотя я имел некоторое отношение к ней. Он сам выразил желание поехать. Мы лишь заключили контракт.

– Контракт?

– Да, он должен был написать книгу.

– Зиновий, – чувствуя нарастающее раздражение, сказал я, – я ничего не понимаю. Поясни, что за поездка, что за книга и что за контракт?

– Контракт очень выгодный и для меня и для него, – с искреннем сожалением вздохнул Зиновий, естественно грустя только о потере своей выгоды. – У меня есть соглашение с одним крупным американским издательством, что оно одновременно со мной выпустит перевод этой книги в Америке. Эта книга могла бы избавить Игоря от материальных забот до конца его дней.

– Он знал об этом?

– Конечно, – как-то странно посмотрел Зиновий на меня. – Как же иначе. За кого ты меня, в конце концов, принимаешь?

Я решил не вдаваться в объяснения по этому поводу, а продолжить допрос.

– А теперь ты расскажешь мне все по порядку. А иначе… – Для подкрепления своих слов я снова сжал кулаки.

– Хорошо, хорошо, если ты настаиваешь.

Зиновий задумчиво посмотрел на меня, снова сунул сигарету в рот и стал активно ее слюнявить. Что за мерзкая привычка, невольно подумал я.

– Ты действительно жаждешь знать, что произошло? – спросил он.

– Я уже уведомил тебя об этом. Какими словами тебе еще сказать, чтобы ты понял?

– Да, понял я, понял, – вдруг усмехнулся он. – Но хочу и тебе напомнить: очень часто счастье и благополучие человека основано на его неведении. Как там говорится в одной изданной еще до меня книги: «кто умножает познания, умножает скорбь». Я верно процитировал?

– И не предполагал в тебе такой эрудиции, – не удержался я от того, чтобы кольнуть его жирную тушу словесной шпилькой.

– Слышал ли ты когда-нибудь о человеке по фамилии Волохов? – спросил Зиновий.

Я напряг память. Фамилия была знакомой, я попытался припомнить, не упоминал ли ее Игорь. Нет, кажется, не упоминал. Значит, другой источник.

– Мне кажется, – неуверенно сказал я, – он был диссидентом. Была какая-то история. Но какая, не знаю. Это было довольно давно, если речь идет о нем.

– Думаю, о нем, – чему-то своему усмехнулся Зиновий. – Он в самом деле был диссидентом и угодил в тюрьму, а потом, как у нас это было принято, в психушку. И, как верно ты говоришь, это было довольно давно.

– Но причем тут Игорь.

– Если ты хочешь узнать истину, то должен быть терпеливым. Разве ты не знаешь, что нетерпеливым истина не открывается.