Сначала щелкнул предохранитель, затем клацнула затворная рама и переместила патрон из обоймы в ствол «Стечи», одновременно взводя курок в боевое положение. Звук получился негромкий. И все же этого хватило, чтобы чуткие слуховые рецепторы киборга уловили угрозу.

Михей тут же бросил бездыханное тело Гарика под ноги и обернулся. Издалека могло показаться, что у Михея теперь отсутствовал весь низ лица и шеи, но на само деле такое ощущение складывалось исключительно из-за того, что от его подбородка и до груди все было залито кровью.

Изольда открыла огонь. Три короткие очереди взорвали ненадежную тишину этого места. Семь пуль вошло в стены, четыре вылетело в окно, две пули прошили насквозь бочку с огнем, и ни одной не досталось Михею. Киборг-упырь двигался так быстро, и в таком рваном темпе, все время меняя направление, что даже стрельба с упреждением не дала никакого результата. Он попытался наброситься на девушку и сделал паузу в какую-то долю секунды, чтобы приготовиться к решающему броску, но выпущенные в следующий миг пули прошли слишком близко с его виском, так что пришлось менять направление. Михей перепрыгнул бесформенную груду ящиков за спиной Изольды и тут же скрылся во мраке, только щепки разлетелись от последних выстрелов обоймы.

Чтобы перезарядить оружие, девушке понадобилось всего три секунды. И вот свежая двадцатка свинцовых братьев-близнецов вновь легла под «розу». Отстрелянный магазин полетел на пол.

Изольда не осталась стоять на месте. Она также, как и враг, двигалась, не переставая менять позицию. Но не быстро и резко, а плавно, на полусогнутых, с почти прижатым к телу пистолетом. Первым делом Изольда переместилась к стене цеха, чтобы прикрыть спину, затем сектор за сектором изучила самые темные участки. Упырь куда-то делся, но вряд ли далеко. Ведь он чувствовал себя охотником, а не добычей.

Изольда перешла в смежный цех, в котором вообще отсутствовала крыша. Снег тут уже не таял и лежал повсюду: на каких-то покорёженных станках, на грудах мусора, на ящиках и бочках, разбросанных вне всякого порядка. Бегло осмотревшись, она заметила, что никаких следов на снегу нет, а значит, киборг остался там, в зале с трупом и она его пропустила. Разве что… Изольда подняла глаза и вовремя. На стене слева в нескольких метрах от нее висел Михей, готовый вот-вот сорваться. Ствол «Стечкина», изрыгая пламя, мгновенно выдал грохочущую очередь. Упырь зашипел и стал убегать прочь по стенке, забирая вверх. Неровная дорожка выбоин в кирпичной кладке пробороздила путь вдогонку биомеху. Опять ускользнул вёрткий Михейка – перемахнул через стену в соседнее помещение и скрылся.

Изольда бросилась за ним, на ходу вставляя в пистолет последнюю обойму.

Третий по счету цех оказался не цехом вовсе, а огромным ангаром для гигантских машин, что раньше перевозили сотни тонн груза за каждую ходку. Они и сейчас стояли здесь: понурые, заржавевшие, с осевшими колесами, но все еще огромные, как дом. «Плохо дело, – сообразила Изольда, – слишком много места, где можно спрятаться». Необходимо было что-то срочно менять, но что? Ствол перемещался по ангару из стороны в сторону в поисках цели. Руки начали уставать.

Глубокий, низкий голос Михея раздался из ниоткуда:

– Эй, мясо! Тебе страшно? Это потому, что ты сейчас умрешь.

Изольде действительно было страшно, впервые за долгое время, и она изо всех сил попыталась унять панику. А Михей, вот гад, для острастки еще и зубами мелко застучал. Его лязганье разнесло по залу эхо, многократно усиливаясь. Девушка прокричала:

– Хорошо, хорошо! Ты победил, живи! Только и мне дай. Поимею тебя как-нибудь в следующий раз!