Во Владивостоке высадились японские оккупанты, сибирское правительство было с их подачи низложено Колчаком. Заодно слетело и «автономное временное правительство Завойковской волости». Губерния оказалась под белой властью. Но в ночь с 9 на 10 января 1920 года окрепшие борцы за власть Советов арестовали 25 офицеров и работников администрации Петропавловска. 10-го числа же на общем собрании жителей Петропавловска и окрестных сѐл был избран военно-революционный комитет. Возглавил его некий Маловечкин. В мае в состав комитета вошѐл Ларин. 11 января ВРК объявил по области власть трудящихся и, не откладывая дело в долгий ящик, приступил к организации добровольной охраны (милиции).

Летом 1921 года из Читы пришло сообщение о готовящейся высадке на полуостров полутысячной белой экспедиции во главе с Бочкарѐвым (по некоторым данным тех лет под этой фамилией выступал коммерсант Валентин Озеров, в своѐ время сдавший американскому предпринимателю Олафу Свенсону на шхуну «Мазатлан» за 220 тыс. долл. 75 винчестеров, полсотни автоматических револьверов «Ремингтон» большую партию казѐнной пушнины). В распоряжении Совета находились десять милиционеров и столько же сотрудников аппарата управления.

На собрании жителей города ревком принял решение уйти в глубь полуострова. 28 октября, завидев приближение парохода «Кишинѐв», набитого бочкарѐвцами, советская власть вместе с народной милицией ушла в сопки. Остановились в селении Колыгер близ Жупанова. В декабре того же 1921 года из Анадыря в Петропавловск перебрались Георгий Елизов, Митрофан Лонгинов и Пересвет-Солтан. Вначале они нашли приют в Сероглазке в семье И. Крупенина, но через несколько дней были арестованы. Белые не смогли за две недели допросов «расколоть» троицу на причастность к деятельности в пользу красных и отпустили еѐ восвояси. Те сразу подались в партизаны. В феврале следующего года Елизов уже командовал небольшим отрядом, который, присоединив по дороге десяток охотников – аборигенов, стал вблизи Петропавловска.

На крыше своей заставы «красные» водрузили деревянный макет пулемѐта, а сами, разъезжая на лыжах во все стороны, имитировали многочисленность. По ходу дела захватили и расстреляли направлявшегося в Паратунку полковника князя Лукомского. Может, человек искупнуться ехал…

Вскоре елизовцы заняли село Авача. По возвращении местных жителей с охоты и по прибытии членов ревкома, было решено созвать съезд, который и состоялся в Завойко. Согласно решению съезда делегат от жителей ительменского села Ухтолок и ряда других деревень Тигильского района, первый председатель Тигильского кооператива, телеграфист Илларион Васильевич Рябиков вместе с двумя камчадалами был послан в Петропавловск с требованием к японскому консулу и городской Думе очистить город от власти белых и вывести прочь из бухты японские кораблей.

С ними разговаривать не стали. Делегатов-камчадалов на второй день прогнали, а Рябикова после нескольких месяцев издевательств и пыток убили в трюме парохода «Свирь».

2 июня 1922 года партизаны заняли располагавшуюся близ Петропавловска сельхозферму, потеряв в бою за неѐ Тушканова, Давыдова, Бохняка и Войцешека. Японцы высадили десант с крейсера «Читозе», и красные отступили, решив организовать… добровольный! отряд из охотников, поселившихся вдоль реки Камчатка.

Таким образом ситуация вокруг Петропавловска на октябрь двадцать второго напоминала осаду, в глубине полуострова, совершенно неподалеку развивался красный флаг, чего до последних дней не было в Владивостоке, несмотря на постоянно проявляющие себя «приступы» красных партизан в окрестностях Спасска и на берегу Татарского Залива отделявшего Сахалин от Приморского края. Нагло вошедший в бухту Петропавловска корабль не оставался незамеченным. В последнее время, редкому зашедшему кораблю радовались – хоть какая-то работа немногим муженькам, помимо действительно надоевшего морского ремесла. Да и трудно было не услышать не такую уж миниатюрную «Гельвецию», гордо окуривающую – обдающую пепельно-черным дымком крошечную Авачинскую бухту, «шаманку» с моря.