Кроме первичной обработки ран, остановки кровотечения, введения противостолбнячной и противогангренозной сывороток, на раненых заводилась карточка передового района – документ, с которым он следовал дальше. Всю эту писанину и инъекции выполняли медсестры и военфельдшеры, которым врач только и успевал диктовать!

А раненых все везли, несли… кто-то сам шел, а кто-то полз, кто как мог добирался до полевого медпункта…

Однажды в палатку вошел один больной: раненый в челюсть. У него была огромная кровавая борода, чуть ли не до самого пола. Нужно было ее как-то отцепить, чтобы срочно остановить кровотечение и надеть на челюсть шину. «Ведь ему же будет больно, невыносимо больно, когда я начну ее отрывать…» – подумала Люба, поглядев на бороду. А он показывает рукой, мол, смелее-смелее, потерплю… Кровавую бороду отрезали, на раненую челюсть наложили шину, и бойцу стало легче. Он выдержал все! Настоящий мужчина!

Как-то принесли молодого парнишку. Тот не мог лежать и все время сидел на носилках. Люба увидела, что у него огромнейшая рана грудной клетки справа и в нее, страшно сказать, было видно, как дышит легкое! Парень задыхался! Девушка срочно наложила ему повязку, и он успокоился, стал лучше дышать и даже заговорил. Когда, наконец, наступило небольшое затишье, медицинский состав отвели на отдых в огромную палатку. Все, буквально все, как вошли в нее, так и попадали – кто где стоял, даже не расстегнув полушубков!

– Подъем! Раненые поступают! – будили они друг друга.

От сильного переутомления у многих начались звуковые галлюцинации. Девушки долгое время не могли отдохнуть, не могли отмыть руки – они от крови были коричневыми! На следующий день пришел начальник медслужбы, доктор Гладков, и поблагодарил всех за хорошую работу, за стойкость, выносливость и оперативность!

В медсанчасти, где служила Люба, санинструктором была Валя Шаталова. Хорошая девушка. Она мечтала стать певицей. У неё был очень хороший голос и такая фигура! Блондинка, голубоглазая, а самое главное – искренний и добрый человек! Люба подружилась с ней. Валя участвовала в художественной самодеятельности. Перед прорывом блокады Ленинграда она ездила с выступлениями по близлежащим частям. Девушка пела, а аккомпанировал ей Алексей Сычев – мичман с эсминца «Храбрый», который вместе со «Смелым» стояли в это время на Неве. Алексей был родом из Пушкина. Валя ему очень нравилась, и симпатия их была взаимной.

Вскоре в одном из многочисленных боев на Ленинградском фронте девушку серьезно ранило в бедро. Ей ампутировали ногу. Когда об этом рассказали Алексею, то он отпросился у командира корабля, узнал в каком госпитале она лежит и приехал туда. Просто невероятно: зимой, во время боев он где-то достал цветы и с этим букетом роз пришел в госпиталь, вручил их Вале, встал на колено и попросил её руки! Сразу же после войны они поженились, у них родилось трое детей.

К 18 января 1943-го бои практически закончились.

Блокада Ленинграда была прорвана, но до конца войны еще было далеко! Выживших сандружинниц, врачей и военфельдшеров осталось очень мало и медицинскую часть расформировали. Люба с подругой попала в госпиталь под Ленинградом на станцию Хвойная. После работы на передовой, жизнь в госпитале показалась раем: можно было помыться, поспать в постели, поесть за столом, поработать в настоящих операционных и перевязочных но, самое главное было у кого поучиться! К тому же фашисты бомбили госпиталь редко. Несмотря на то, что работы все равно было очень много – это уже была не передовая…

К лету раненых стало поступать гораздо меньше и медикам даже удавалось делать плановые операции.