Покончив с делами, Скорпион снова посмотрел на часы. В запасе оставалось еще несколько минут, и ветеран решил посвятить их нравоучениям.

– Вот смотрю я на вас, молодых сотрудников, и сокрушаюсь. Профессионализм сходит на нет…

– Это вы все насчет моей прошлой одесской командировки? – уточнил Виктор.

– И насчет нее тоже. Поверь, я провел десятки сложнейших операций по всему миру. И ни об одной из них не стало известно – никому. А ты такого наворотил в Одессе за день – что слон в посудной лавке. Разницу улавливаешь?

– Улавливаю. Но сравнение некорректное.

– Это почему?

– Да потому, что мы занимаемся разными вещами. Вы когда-то работали на сверхдержаву. И этой сверхдержаве было наплевать, сколько людей погибнет ради глобальной цели – построения коммунизма в мировом масштабе…

– Ну-ну?.. – прищурился Скорпион.

– Вы убивали президентов, диктаторов, политиков и кроили новейшую историю на свой лад. А я таких высот не достигаю. Я просто спасаю людей. И если я могу сохранить жизнь десятку невинных людей, мне глубоко наплевать, кто станет в той местности президентом. История сама все расставит по местам…

– Гляди какой гуманист выискался…

– Да нет, я никакой не гуманист. Я тоже убивал. И неоднократно. Но я убивал ради того, чтобы спасти жизни десяткам, сотням, а может, и тысячам людей. И буду спасать их и впредь, независимо от того, выглядит это профессионально или нет и что скажет об этом начальство…

– В прежние времена за такие разговоры ты бы сел, – констатировал Скорпион.

– Наверное, – пожал плечами Виктор. – Но сейчас времена другие.

– Смутные времена. И гнусные.

– Возможно, – снова пожал плечами Виктор. – Но, как сказал один бывший клиент Конторы, времена не выбирают – в них живут и умирают. И я просто живу так, как подсказывает мне совесть…

За пять минут до обеда Мамонт прошел по коридору к кабинету группы Петрова. Из-за двери доносились приглушенные вскрики:

– Ого! Вот это фактура!

– Классно он ее!

– А ну малехо вперед прокрути, а то скоро Мамонт припрется!

Полковник Момот тихонько приоткрыл дверь. Петров и двое его оперативников сгрудились у компьютера за спиной Фокина. Экрана монитора видно не было, но из колонок доносились весьма недвусмысленные звуки. Мамонт вздохнул, прикрыл за собой дверь и громко сказал:

– Я что, велел открыть здесь клуб для любителей порно?!

Петров резко развернулся, одновременно делая отчаянный знак Фокину свернуть картинку.

– Так это мы… просто проверяем подключение к Интернету, товарищ полковник!

– Ну и что, нормально подключились?

– Так точно! – вскочил свернувший приложение Фокин. – Скорость подходящая… Просто это самый простой способ ее проверить, товарищ полковник!

– Ну, раз скорость нормальная, – сказал Мамонт, – то к двум часам ты должен успеть подключиться к терминалу пограничников. И прокачать всех пересекших границу за последний месяц через базу. Задание понятно?

– Так точно!

– Тогда работайте!

Спустившись во внутренний двор областного управления, Мамонт уселся в служебный «БМВ» пятой серии. Выехав на Екатерининскую, полковник направил машину к зданию когда-то областного, а теперь апелляционного суда. Припарковавшись, он вытащил мобильник и позвонил:

– Я на стоянке, киса!

– Ага, я сейчас… – ответили в трубке.

Через пару минут по крыльцу зацокали каблучки. Куривший на крыльце охранник-милиционер проводил направившуюся к «БМВ» женщину плотоядным взглядом. Она того стоила.

Судье апелляционного суда Алене Халецкой было чуть за тридцать. Несмотря на недюжинный ум, это была роскошная женщина, словно бы сошедшая со страниц гламурного журнала. Будь Алена дурой, она бы давно вышла замуж за какого-нибудь одесского нового русского и помирала бы от скуки в его роскошном дворце на Большом Фонтане. Благо претендентов хватало.