Ги быстро облачился в гамбезон и кольчугу, надел сюркот и длинный подбитый мехом плащ. Большой горшковидный шлем, он решил пока не надевать, отдав предпочтение сервильеру, в котором было не так жарко, да и смотреть по сторонам было значительно удобнее. Тем не менее, его оруженосец приторочил большой шлем к седлу рыцаря.

Ги сбежал вниз по винтовой лестнице и очутился во внутреннем дворе замка, где оба отряда уже заканчивали подготовку и построение. Рыцари и воины гарнизона встретили его оглушительными и радостными криками, приветствуя своего командира и хозяина. Де Леви махнул рукой и, вставив ногу в стремя своего коня, ловко вскочил в седло.

– Мессиры! – Он обратился к своим воинам. – Долг службы повелевает мне оставить вас и убыть к Тулузе! Тем не менее, от всей души желаю вам успехов в предстоящей охоте на кабанов и надеюсь, что закуску для столь славного стола, – он кивнул головой в сторону открытой повозки, на которую слуги укладывали вино, котлы для мяса и мешочки со специями, – вы добудете изрядную! Полагаю, что вы порадуете и меня, украсив мой парадный зал дома кабаньими головами!..

Охотники дружно и радостно приветствовали его, де Леви махнул рукой, и большая группа воинов стала выезжать из замка, скрываясь во мраке арки крепостных ворот. Цокот копыт их коней, выбивавших искры из булыжников, коими был замощен двор и мост перед замком, гулким эхом наполнило внутренний двор замка Мирпуа.

Когда они уехали, оставив командира и небольшой отряд воинов, Ги обратился к рыцарям, специально отобранным для поиска сокровищ.

– Мессиры! – Он решительным взглядом окинул собравшихся воинов. – Нам предстоит одно небольшое, но я надеюсь, очень опасное и прибыльное предприятие! Мы выезжаем в Южный Фуа! В дороге прошу вас вести себя сдержанно, стараться не привлекать к себе лишнего внимания. Для обывателей, торговцев и купцов мы – вооруженные паломники, едущие в Кастилию для борьбы с мусульманами…

Рыцари, оруженосцы и арбалетчики, которые и в мирное время были не слишком многословны и любопытны, молча кивнули в ответ и стали салиться на коней. Комендант гарнизона незаметно протянул Ги де Леви маленький кусочек пергамента с указанием приблизительного места нахождения клада и места, где его отряд будут ждать разведчики. Де Леви молча развернул его и, пробежав глазами, скомкал, после чего метнул пергамент в костер, разведенный неподалеку от конюшен. Пергамент вспыхнул и через мгновение почернел, сжавшись в маленький обугленный комок. Ги плюнул на землю, взял сервильер, услужливо протянутый ему оруженосцем, проверил удобно ли закреплен кольчужный капюшон, надел шлем и отдал команду к началу движения.

Лошади медленно тронулись в путь. Ги поднял голову и посмотрел на башенный бретеш. Оттуда на него смотрела Изабель, прижимающая детей к своей юбке. Рыцарь помахал им рукой и, поддав шенкелей своему скакуну, выехал в темноту арки ворот.

Им предстоял длинный и опасный путь в южную и горную часть графства Фуа, где в одной из многочисленных пещер последние из катаров могли прятать свои сокровища, которые они совершенно таинственным и загадочным образом умудрились вывезти из осажденного Монсегюра, оставив его и сенешаля Гуго де Арси с носом.

Выехав из Мирпуа, отряд скорым маршем проследовал на запад, и уже к утру следующего дня прошел Памье, сделав лишь два небольших привала на еду и сон. Далее дорога поворачивала строго на юг, извиваясь вдоль течения реки Арьеж. Десять лье они осилили за день непрерывного перехода и остановились на ночевку только возле стен королевской крепости Лабар, заново укрепленной и отстроенной крестоносцами его деда-маршала еще в 1210 году. Стены этой твердыни, специально построенной, чтобы грозить графу де Фуа, помнили славного графа Симона де Монфора и деда Ги де Леви – великого и непобедимого маршала де Ла Фо, прозванного победителем альбигойцев.