– В Речку собиралася лезти, на носу именин. После послезавтра, вот-вот. Чаялось, братеник подточит загодя тупые ножи… Нетути, пропал!.. И секач. Тоже затупившись; ага… Нет бы – самому навострити, Веточка Черемухин Цвет.

Высказавшись, Найда притихла, сызнова склонилась к земле.

– Толку-то. Ишши, не ишши… Тшетно. Уволок, негодяй, шшоб ему пропасти. Дай срок. Я т-тебе… Годи, скорохват, – молвила, привстав: – Не уйдешь. Я т-тебе таки посажу де-нибудь потом, нападателя в глубокую воду. Али же – убью… все равно.

Станется, пожалуй; прибьет… Чаятельно, всё необычное – в порядке вещей, даже, временами убийство. Это ж как понимай: женщина! – дивился мужик, в легкой оторопи. Ну и дела!.. Думается, впрочем: утопит.

Мокрое внизу на вершок, с ходками в росистом былье, амы потерпевшей, хозяйки сузилось в каком-то движении, – отметил супруг, подле рукава, у подмышки взвиделся разорванный шов.

«Хрупкая? кручинная? Гм. Стренутся – пощады не жди. Экк смотрит бешено, несчастная женушка, – подумалось Парке: – Нате вам чего наблюдается: не женщина, – рысь; кошка дикая. Глаза-то, глаза: будто собралась нападать – с прозеленью; именно так. Гневается. К счастью, отходчива: слегка приголубь, лютую, – представил на миг, – очи – васильковая синь… То же происходит вокруг; воистину; всё-всё переменчиво, не только глаза».

Несколько бренчалок внизу левого передника, чесяряттит, крайних оборваны, един погремок (чищенный, – отметил супруг) только что нашелся, в травье. Худо, что пропал корабельник!

Видимо, когда отбивалась от кого-то из пришлых, лодочников – предал гайтан, купленный, по случаю дешево, казалось в торжке, новенький на вид ремешок. Не выдержал ухватки, ну да, – вскользь проговорилось в мозгу. – Новое бывает похуже проверенного временем старого… Зачем покупал? Сдуру; получается, так.

– Лутше бы бы срезало им голлову! – роняет жена: – Выя разболелась, в крови… Нетт как нет!!

– Сыщем, – неуверенно, муж: – Где-нибудь найдется, – изрек, чуть ли не потрогав свою. – Шея-та? Пройдет, не горюй, – молвил, приголубив; – а то;

«Синие, так будем считать», – произвелось на уме.

Двойственное всё на миру, спорное, дробится на части, верное соседит с неправдой, мечется туда и сюда, в противоположных подчас, можно говорить направлениях, – подумал супруг, – правда с оговорками – ложь.

Подсеченная яблонка – так, сходится; куда бы ни шло. Кручинная – опять-таки верно; не противоречит случившемуся: горе, считай… Лучше бы сказать, полуправдою: прямая беда. С Веточкою малость не то.

Пень, кой там – веточка, – мелькнуло вослед, в знании своей виноватости: вернулся б – и всё, не было бы жениных слез. Чуяло ведь сердце, – ан нет, все-таки уплыл, недотыка. С песенкою!.. Во скоморох; в точности такой же, как Федька, – мнил, вообразив Нюенштад. Именно… И кто она есть, кстати говоря беглецу в худшее от лучшего, Федьке песенная, скажем хоть так, сущая под Тихвином бабонька по имени Настя? Но, да и вполне допустимо: не было такой в животе – выдумал большое ничто: песельник; Баян, да и только!..

Умница, с другой стороны: все-таки получше иметь (больше ли – отдельный вопрос) бабу в голове… Хм… не то… нежели ходить по блядям. Главное: всегда при себе! Так, в среднем, – рассудил селянин.

Терпится покаместь; ништо. Пень, так пень. Важно ли? Авось прорастет. Выправимся, чуть поопосле. Как-нибудь; достанем корап… Веточка и пень, при таком взгляде на неважный успех розысков у дома, в будыльнике, по сути – одно. Веточка и Веточка; пусть. Нравится, и ладно, раз так. Не сопротивляемся-от. По-нашему: хоть как называй… И не переспорить. Своё! Это вам не то, что Настасья! – Вершин недовольно поморщился, припомнив градок. – Слезная, покаместь жена (всё пройдет как-нибудь потом, образуется) – и лучше, и больше. Разве что, в людском понимании (да ну их к чертям, насмешников): жирку маловато. Как ее, такую понять? Противоречия – на каждом шагу: есть есть, казалось бы; чем больше, тем лучше!.. Пробовали как-то заставить, силою – встает на дыбы. Умеренность в еде соблюдает – большего не хочется; но. Как-то не совсем по-людски. Чуть что не надобное любе – отпор. Словную борьбу ненавидит. Лучше уж, в таком положении со многим смириться. Выгоднее, как бы… И то: чем больше на тебя нажимают, тем сильнее отпор насилию, вообще говоря. Как не так? В чем-то уступи, не воюй.