Студенты не были оригинальны и протянули книжки для автографа. Но один из них, щуплый паренек в очках и костюме-тройке, собранной из других костюмов, который выдавал его «среднеклассовое» происхождение, спросил Виктора:

– Прошу прощения за столь избитый вопрос, но все же не могу его не задать. Насколько автобиографичны ваши книги? Вы ведь часто используете в описании первое лицо и комментарии даете весьма подробные касаемо личного опыта других мореплавателей. Я спрашиваю именно о тех местах, где речь идет как бы… о внутренней кухне, закулисье исследовательского мира, – под конец парень весь смутился и заметно оробел.

Виктор по-отечески усмехнулся:

– Ну конечно же, вы правы в своих догадках: некоторый опыт возможно приобрести лишь непосредственно. Но и не стоит забывать, что талант писателя заключается в первую очередь в умении фальсифицировать чужой опыт как свой. Так что я отвечу вам так – автобиографичны местами.

Ничего нового Виктор не сказал, но студенты все равно искренне поблагодарили его за ответ.

Когда аудитория опустела, на Виктора вдруг накатило редкое, но невероятно драгоценное чувство, которое он отдельно от остальных называл осенением. Это слово он отобрал из множества и навсегда условился использовать только его для обозначения одного конкретного и ни на что не похожего состояния. Когда приходило осенение, мозг Виктора вдруг переключал всю внешнюю работу в режим автоуправления и полностью сосредоточивался на внутренней обработке информации. Таким образом Виктор мог прожить и час, и два, и сутки, абсолютно погруженный в себя, а после, вернувшись в нормальное свое состояние, словно просыпался, и потом еще долго припоминал, что происходило с ним во внешнем мире. Это состояние было ему неподконтрольно, но приходило только при определенных обстоятельствах, и благодаря ему Виктор и прославился как «невероятно детальный» автор.

Осенение – это словно путешествие во времени, просмотр задокументированных органами чувств эпизодов со всеми мельчайшими подробностями, которые невоспроизводимы в своем идеальном виде в обычной, поверхностной, подвластной человеку памяти.

Дезир отлучился из мира вещей примерно на двадцать девять часов. Но что же такое он видел?

К сожалению, слово передает нам информацию лишь посредством ассоциаций и неспособно в точности передать даже то, что может зафиксировать один лишь глаз, не говоря уже об обонятельном или осязательном опыте. И тем более не может соединить все вместе и в таком виде изложить. Поэтому придется ограничиться лишь общим описанием событий, которые пережил Виктор, пребывая в осенении.

Виктор Дезир, урожденный Золот, родился в 495 году новой эры в семье двадцатидевятилетнего Игоря Золота, рувнийца по происхождению, барда, путешественника и географа, и двадцатисемилетней Зои Золот (в девичестве Галча), алийки – управляющей большого книжного магазина, старшей дочери видного предпринимателя (к тому времени уже вдовца) Максима Галча, в Алийской Империи, в материковом городе Константин, находившемся в трехста пятидесяти километрах от Керри – материковой столицы Империи.

Мать Зои и бабушка Виктора Арина скончалась за три года до рождения внука при весьма прозаических обстоятельствах – от гипогликемии.

У Зои были две младшие сестры, Мафрена и Елена, которые вышли замуж за двух братьев-близнецов, владельцев юридической конторы, и в 499-м иммигрировали на родину мужей, в Фарманское Королевство. Связь с ними постепенно слабела, а через пять лет и вовсе оборвалась. У Виктора в его детской памяти отпечатались образы двух теток-двойняшек (друг на друга едва похожих), которые почему-то всегда являлись вместе, и их белокурых мужей, но характеров их он совсем не знал. Из подробностей он помнил только апельсиновый запах духов, которыми пользовались братья, что заложило в нем на долгое время устойчивое мнение о фарманцах, которое он долго из себя изживал, поскольку фарманцы практически не пользуются апельсиновым ароматом, а предпочитают цветочный.