Амгул изменил многое: основал Лигу, как высшее военное учебное учреждение, запретил казни детей разноклановых родителей и, соответственно, разрешил смешанные браки, но только после рассмотрения Управлением родословную свифа или свифки. По правде, ещё не был утверждён союз ни одной разноклановой пары. Казни были запрещены совсем, но помост на главной площади столицы для показательных наказаний оставался до сих пор на том же самом месте.

Хоть Амгул и считался главным человеком клана, всё же «на деле» полномерной властью не располагал. Все вопросы необходимо было согласовывать с Управлением. Запрет казни Амгулом не означало, что Управление не отменит подобной участи, как вдруг подвернется для этого «особенный случай».

Многое изменилось и в самом Амгуле. Он выделял много средств на облагораживание столицы и щедро поощрял замыслы по благоустройству провинций: открытий театров, читательных Домов, школ и мест, где можно было бы просто пройтись пешим ходом, наблюдая за красотой природы холмов, окружавших столицу, или того или иного поселения.

По реке, что рассекала Чоккон, освещаемой с береговой линии уличными фонарями, теперь можно было передвигаться на лодках. Но делать это разрешалось только по особым дням – праздникам, которые отмечались гунънами, что уже стало видимым продвижением.

Невзрачная панорама города ощутимо ожила за эти шесть лет. Амгул прекрасно помнил устроенные улицы столицы Ти, и считал, что горожанам будет намного приятнее житься там, где царит красота и уют.

Со смертью Орато соглашение о мире было, наконец, принято. Только вот ни Фолкаё, ни Амгул видеться друг с другом во время Заверения отказались, отправив на встречу своих Советников. Амгул, хоть и желал мира, не смог простить свифам случившееся с Хатисай. И по правде, после «гаммады», твердо решил отказаться и от «мира». Предложение мирных переговоров от Фолкаё через Посыльного растопило его сердце, и после еще нескольких таких визитов, в конце концов, Амгул дал своё согласие…

Ученики шепотом обсуждали недавнее решение лидера принять в высшее учебное заведение троих новобранцев из некогда вражеского клана. Заядлые противники свифов и патриоты клана гунънов были настроены категорически против совместного обучения.

Шепот уже обрастал заметным возмущением, как в это самое время в зал вошел наставник с неряшливо собранным под затылком хвостом. А вслед за ним – Военачальник Тои́ц, входивший в штат военного командования в Управлении, и, по совместительству являлся Управителем Лиги.

С их появлением первогодки выпрямили спины, вскинули кверху подбородки и притихли.

Тоиц оглянул присутствующих строгим взглядом и взял первое слово:

– Приветствую новобранцев на службе клана во благо его безопасности и процветания! – пробирающе прогремел его голос. – Я не оговорился! Вы причислены на «службу» с того самого момента, как приняли решение обучаться военному делу. Наставник Газодо, – указал он на наставника, – будет сопровождать вас на протяжении первого года обучения. Призываю к уважению труда всех наставников и к ответственному отношению ко всем дисциплинам. В случае несоблюдения Устава и нарушения правил, обучающий будет незамедлительно наказан… публично. Наставник Газодо, – обратился он к хмурому соратнику, – приступайте.

– Благодарю за доверие, Управитель, – ответил тот хриплым голосом и выправился.

Газодо заметно постарел за эти шесть лет. Из штаба ушел сразу же после случая на гаммаде. Припрятал военное обмундирование, как можно недоступнее, и благополучно постарался об этом месте забыть. Именно Амгул уговорил друга пойти в Лигу Учителем. А Газодо, продолжавший верою и правдою служить своему единственному другу, прислушался к его совету…