– Женщина? – предположила Грейси. – Может, мистер Феттерс застал Эдинетта с миссис Феттерс?

– Думаю, такое возможно, – задумчиво произнесла миссис Питт, намазывая на хлеб масло и джем. – Он не стал бы рассказывать об этом в свою защиту, поскольку это нисколько его не оправдывает. Этим он только еще больше восстановил бы против себя публику. Застав с ним свою жену, Феттерс мог напасть на него. – Она вздохнула и откусила кусочек бутерброда, лишь сейчас ощутив сильное чувство голода. – Только вряд ли он напал на него, столкнув с лестницы в библиотеке. Будь я присяжной, ни за что не поверила бы в это.

– Вы не присяжная, а женщина, – заметила горничная, – и у вас есть собственный дом и деньги.

Шарлотта не потрудилась ответить на это замечание.

– А как насчет денег? – спросила она все так же задумчиво.

Грейси покачала головой.

– Я не представляю, как можно ссориться, стоя на лестнице, тем более ежели она на колесиках.

– Я тоже, – согласилась миссис Питт. – Итак, что бы ни произошло в действительности, Эдинетт всеми силами старался скрыть это и делал вид, будто он не имеет к этому никакого отношения. Следовательно, он этого стыдился.

Круг замкнулся. Они вернулись к исходному пункту.

– Нам нужно во всем разобраться, – сказала служанка. – А вы должны нормально позавтракать. Хочете еще шо-нибудь? Я могу разбить на тост яйцо.

– Нет, этого достаточно, спасибо, – отказалась Шарлотта.

Вероятно, отныне им не следовало быть столь расточительными и есть яйца на завтрак, поскольку денег они не зарабатывали. Выросшая в нищете Грейси была привычна к экономии и все прекрасно понимала.

– Думаю, мне стоит навестить миссис Феттерс, – сказала миссис Питт, покончив с третьим бутербродом. – Томас рассказывал о ней как об очень приятной женщине и говорил, что она абсолютно убеждена в виновности Эдинетта. И наверняка не меньше нас хочет узнать, почему погиб ее муж.

– Хорошая идея, – согласилась Грейси.

Она вымыла тарелки и убрала в шкаф масло и джем, после чего тоже принялась рассуждать:

– Она должна знать кое-шо об Эдинетте и очень многое о своем покойном муже. Представляю, как ей сейчас тяжело… Ежли б я потеряла близкого человека, то оделась бы во все черное, задернула бы шторами окна, завесила бы зеркала и остановила бы часы. Когда мы хоронили моего деда, мне пришлось отхлестать себя по бледным щекам, шобы на них выступил румянец, потому как я боялась, не положили бы меня в могилу вместо него.

Шарлотта невольно улыбнулась. Она встала, налила немного молока в блюдце и соскребла в тарелку остатки вчерашней «пастушьей запеканки» для Арчи и Энгуса, которые в предвкушении трапезы с урчанием крутились у ее ног и потом с жадностью набросились на еду.

Удостоверившись в том, что Грейси закончила все домашние дела, миссис Питт вновь поднялась в спальню. Горничная работала размеренно, словно заранее распланировала все свои обязанности, но сейчас Шарлотту меньше всего занимало домашнее хозяйство.

Она переоделась, выбрав в гардеробе платье цвета морской волны. Оно очень шло ей и к тому же выглядело весьма скромно и вполне подходило для визита в дом, где был траур. Затем женщина тщательно и с большим вкусом уложила волосы. Эта процедура отняла у нее немало времени, но ей было хорошо известно, что прическа имеет большое значение и от нее в значительной степени зависит успех мероприятия. Грациозная осанка и обворожительная улыбка также существенно повышают шансы.

Миссис Питт проехала несколько остановок на омнибусе и прошла некоторое расстояние пешком. Следовало экономить деньги, к тому же стояла прекрасная погода. Разумеется, она знала от мужа, где жил Мартин Феттерс; кроме того, этот адрес упоминался во всех газетах. Его красивый дом, ничем не отличавшийся от соседних, если не считать задернутые портьеры в окнах, находился на Грейт-Корэм-стрит, между Уобарн-плейс и Брансвик-сквер. И если в день смерти Феттерса мостовую здесь устилала солома, приглушавшая стук колес, то теперь она уже отсутствовала.