– Зато я голоден. – И Рорк стащил ее с кровати.

В кухне Рорк не донимал жену вопросами. Хорошо зная Еву, он решил, что ее вывело из себя что-то связанное с работой. «Хотя она не любит делиться своими неприятностями, но рано или поздно все расскажет», – думал Рорк. Разлив вино, он сел напротив Евы за стол у окна.

– Идентифицировала своего бродягу?

– Да. – Она провела пальцем по ножке бокала и пожала плечами. – Один из бедолаг, каких развелось множество в последнее время. Едва ли кто-нибудь сможет объяснить, почему он предпочел такую жалкую жизнь нормальной.

– Возможно, его нормальная жизнь тоже была достаточно жалкой.

– Может быть. Мы передадим тело его дочери, когда закончим следствие.

– И тебя так взволновала эта история, что ты не успокоишься, пока не выяснишь, кто его убил?

– Это моя работа. – Ева равнодушно подцепила вилкой устрицу на тарелке. – Чем больше людей будут выполнять свою работу вместо того, чтобы мешать работать другим, тем лучше.

«Ага! – подумал Рорк. – Так вот оно что».

– И кто же мешает вам работать, лейтенант?

Ева снова пожала плечами, делая вид, что ей на это наплевать.

– Один «трупоискатель», – нехотя ответила она. – Возненавидел меня с первого взгляда, неизвестно почему.

– «Трупоискатель»? Достаточно колоритное прозвище. Ну а имя у него есть?

– У нее. Эта идиотка Бауэрс из 162-го участка настрочила на меня жалобу после того, как я сделала ей замечание за небрежную работу. Я в полиции десять лет, и на меня еще никогда не было жалоб. Черт бы ее побрал! – Она глотнула вина.

Не столько гнев, сколько печаль в глазах Евы побудила Рорка положить ладонь на ее руку.

– Это так серьезно?

– Да, – ответила она. – Хотя и выглядит чепухой.

Рорк стиснул пальцы Евы:

– Тогда расскажи подробно.

И Ева выплеснула все, что в ней накопилось, – куда менее сдержанно, чем во время официального устного рапорта Уитни. Рассказывая, она, сама того не замечая, одну за другой отправляла в рот устрицы.

– Так, – сказал Рорк, когда Ева умолкла. – Короче говоря, ты поставила на место сварливую зануду, она тебе отплатила, настрочив кляузу – что, по-видимому, вошло у нее в привычку, – а твой начальник на твоей стороне, о чем готов заявить официально.

– Да, но… – Ева сделала паузу, не находя слов после столь краткого и точного суммирования происшедшего. – Это все не так просто, как кажется.

«Для Евы – безусловно», – подумал Рорк.

– Может быть, и нет, – отозвался он, – но, если кто-то сравнит ее послужной список с твоим, она будет выглядеть еще глупее, чем сейчас.

– Да, но на мой список она посадила пятно, – возразила Ева, хотя слова Рорка слегка взбодрили ее. – А тупицы из бюро внутренних дел обожают всякие пятна. Теперь мне придется отвечать на ее нелепые обвинения вместо того, чтобы проверять сведения о хирургах, список которых прислал Кэгни. Бауэрс наплевать на работу! Она просто хочет отомстить мне за то, что я устроила ей головомойку и послала за кофе. Таким нечего делать в полиции.

– Во всяком случае, она допустила ошибку, связавшись с таким уважаемым и безупречным полицейским, как ты. – Рорк улыбнулся, увидев, как Ева сдвинула брови, стараясь скрыть смущение.

– Ничего безупречного во мне нет. Сейчас, например, мне бы очень хотелось пройтись ногами по ее физиономии!

– Еще бы, – заметил Рорк. – Иначе ты не была бы той женщиной, которую я обожаю. – Он поднес к губам пальцы Евы и поцеловал их, с удовольствием наблюдая, как улыбка медленно смягчает ее черты. – Если хочешь, давай найдем эту Бауэрс, и ты ее отдубасишь? А я тем временем подержу твою куртку.

На этот раз Ева рассмеялась: