Выйти бы побыстрее из морозного леса, устроиться в гостиницу, хлебнуть чайку. Валентина, укутанная в драный пуховик и обутая в порыжевшие от старости сапоги, шагала сосредоточенно и молча. Видно было, что она побаивается их поздней лесной прогулки и сердится на Катю – из-за нее им пришлось выехать так поздно.

Катино воображение разыгралось. Она представила Валю – элегантную секретаршу в строгом сером костюме, с блокнотом в холеных руках, стенографирующую ответственные переговоры. Бизнесмены восхищенно поглядывают на сноровистую, строгую Валентину и строят ей глазки. Но знакомиться не пытаются – уж больно строг хозяин кабинета, Валин шеф.

Наконец переговоры закончены. Босс, солидный бородатый дядечка, прощается с деловыми партнерами, устало откидывается в кожаном кресле и вопрошает:

– Ну что, Валечка, конец неделе? Может, отметим это? Посидим где-нибудь в ресторанчике?

А Валя опускает глаза и отвечает:

– Извините, не могу. Спешу на аэродром.

Эта картина в Катином воображении вышла такой ясной, что она немедленно спросила подругу:

– Валь! А твой шеф знает, что ты прыгаешь?

– Да ты что?! Страшный секрет. По выходным я вроде бы сижу дома и повышаю квалификацию. Учу английский, практикуюсь в машинописи. Верит, дурачок, – снисходительно сказала Валя. – А однажды, представь, у нас прием был. Так хозяин коньячку надрался и стал рассказывать, как он один раз в армии с парашютом прыгал. Описывает – ну, как обычно «чайники» рассказывают – самолет, высота немереная, и он такой смелый и крутой… И все на меня поглядывает – восхитись, мол. Я еле сдержалась, честное слово!

– Ну и сказала бы ему! Сколько там у тебя прыжков? Двести с хвостиком?

– Не, зачем. Пусть уж. Королем себя чувствует.

Катя вздыхает. Она немного завидует Вале – как у той только получается держать все в секрете? Кате этого не дано. Все ее друзья, и преподаватели в институте, и соседи знают о том, что Калашникова – девушка необычная. Экстремальная. У нее есть хобби: по выходным она прыгает с парашютом.

Катиным друзьям и поклонникам, впервые приходящим в дом, немедленно демонстрируется альбом с парашютными фотографиями. И к семинарам, которые проходят по понедельникам, Калашникова принципиально не готовится – всегда можно сказать преподавателю, что в выходные пришлось задержаться на аэродроме. Катя даже маникюром себя не утруждает – а на замечания однокурсниц отвечает: «Зачем мне когти? С ними разве парашют уложишь?» И девчонки – рожденные ползать, не летать – кривятся, усмехаются, но примолкают…

Валя же, наоборот, держит свои парашютные подвиги в секрете. По воскресеньям, вернувшись с аэродрома, она весь вечер борется с последствиями прыжков: наносит увлажняющую маску на обветренное лицо, делает питательную ванночку для рук и приводит в порядок ногти. И в понедельник появляется на работе – строгой и ухоженной секретаршей.

…От автобусной остановки до аэродрома – два километра пешком. В темноте, по морозцу, да с тяжелыми сумками (еда, сменная одежда, немного спиртного) – идти минут сорок. Девушки минуют сонного вахтера у железных полуоткрытых ворот около полуночи. Оказавшись на родной территории аэродрома, Валя сразу оживает: «Ф-фу, добрались!» Здесь бояться некого – все свое, все знакомое. Светится уютными огоньками Желтая казарма, из столовки доносится пение: поварихам только повод дай чего-нибудь попраздновать. Самолеты, переставленные с шасси на лыжи, смотрятся в ночном сумраке причудливыми огромными птицами.

Холодная загородная ночь загнала всех в тепло. На улице – ни души. Одиноко раскачивается на ветру фонарь перед входом в гостиницу, призывая тех, кто пока еще на улице, поскорее зайти в уютное тепло.