Меньше чем через сто лет после окончания войны за испанское наследство во Франции произошла Великая Революция. Забавный парадокс этой революции в том, что ее осуществили во многом те кадры, которые были выкованы во время борьбы за независимость США, и произошла эта революция примерно под теми же лозунгами Свободы, Равенства и Братства. После кровавых пертурбаций внутри самой Франции к власти в республике пришел Наполеон, который, по сути дела, полностью подчинил себе финансы государства, военную и политическую власть. Он был сторонником государственной монополизации денежного обращения и начал успешное строительство своей империи. Это строительство было прервано Россией в 1812 году (почти ровно сто лет с момента окончания войны за испанское наследство), после чего его империя растаяла как дым вместе с идеей всеевропейского единства под властью просвещенного деспотизма. Идея всеевропейского единства, правда, потом несколько раз реинкарнировала. Процесс строительства французской континентальной империи был, по своей сути, второй мировой войной, после войны за испанское наследство. Ну почти мировой – США в этой войне не участвовали, хотя использовали ее для расширения своих границ, купив у Наполеона, которому нужно было золото для ведения войны в Европе, огромную территорию к западу от Миссисипи – французскую Луизиану. Это было первое серьезное усиление Штатов за счет глобального конфликта.

Во время противостояния с Наполеоном Великобритания, для финансовых кругов которой создание объединенной континентальной Европы было смерти подобно, щедро финансировала всех, кто готов был противостоять такой перспективе, и именно с этого момента кредитование в Лондоне европейских монархий и их правящих элит стало привычным делом. Наполеон, однако, не был сломлен поражением и предпринял попытку вернуться на вершину власти, пресеченную Веллингтоном при Ватерлоо. Во время 100 дней последнего правления Наполеона Ротшильды, которые к тому времени уже стали ведущим банкирским семейством Европы, финансировали обе стороны конфликта. Получив сведения о победе Веллингтона под Ватерлоо, «английский» Ротшильд воспользовался этим, устроив панику на лондонской бирже, распространив ложную информацию о поражении британских войск. Скупив за бесценок множество активов, он нажил себе колоссальные прибыли, после того как пришло известие о победе Веллингтона и акции снова резко подорожали. Это был день, в который лондонская биржа была монополизирована международными банкирами. Разумеется, «французские» Ротшильды тоже не остались внакладе, т. к. следующее правительство Франции отвечало по долгам, которые сделало предыдущее. Финансирование обеих сторон конфликта банковским капиталом стало главным орудием извлечения прибылей от войн международными банкирами, и эта практика продолжалась и продолжается по сей день.

После победы над Наполеоном Лондон стал финансовой столицей всей западной цивилизации, однако политическая картина мира сложилась не в его пользу. В Европе оформился тройственный союз континентальных монархий, участвовавших в разгроме Наполеона, – Пруссии, Австрии и России. Этот союз, который в перспективе за счет железных дорог мог обеспечить огромный товарооборот и развитие составляющих его континентальных экономических сил с перспективой создания общего рынка, которому не требовались услуги лондонского Сити, представлял собой прямую угрозу могуществу Великобритании, державшемуся на морской торговле и ее кредитовании.

Именно угроза такой перспективы привела в 1853 г. к Крымской войне, начало которой было крупным политическим просчетом Российской империи. К этому моменту Франция, забыв о старых обидах, уже стала союзником Великобритании, т. к. представляла собой ту же самую по своей сути, что и Великобритания, структуру – колониальную империю, осуществляющую экспансию за счет вывоза товаров и, главное, капитала. Подобное притягивалось к подобному. Обе страны были связаны как масонскими ложами, которые получили широкое распространение в Европе, так и банковскими связями. Оба государства управлялись из одного и того же финансового центра – Лондона, одними и теми же банкирскими семействами, в частности Ротшильдами, по одной и той же концепции – концепции ростовщической колониальной экспансии. Российская Империя атаковала Турцию, стремясь, окончательно разгромив ее, получить выход в Средиземноморье, но это было ревниво воспринято Австрией, имевшей свои виды на балканский регион. Австрия отказалась от союзных обязательств перед Россией, когда Великобритания и Франция встали на защиту Турции, чтобы воспрепятствовать ее разгрому и исполнению российских планов, а вместе с Австрией отказалась вступать в войну и Пруссия.