А Мариам:

– Выброси сейчас же! Негигиенично, – говорит, – после ненормального есть! Заразишься – тоже такая будешь!

Надо же! Нунка мне: «Ты за Мариам приглядывай. Она у нас к жизни совсем неприспособленная».

Сомневаюсь, чтоб это я за ней приглядывала. По-моему, наоборот.

Я говорю:

– Ты что?! Вдруг он увидит? Представь, как ему будет неприятно.

А она все равно!

Главное, мы в одном вагоне оказались. Он там своему соседу по сиденью про трубы рассказывал.

– Мы им, – кричит, – такой диаметр шуранули!.. Тр-рубищи!

А тот серьезный, с бородой, – слушает и кивает. Я его узнала. Он вчера по телевизору в «Новостях» среди болельщиков сидел на шахматном турнире.

…Вот мне нравится везде ездить! И смотреть, какие люди существуют на свете. И думать про них. Как они живут – незнакомые – какой-то непонятной мне жизнью.

Например, этот с виолончелью!.. Или другой – вид у него очень авторитетный – а подмышкой книга «АКТЫ». Или охотник с лыжами и настоящим ружьем!.. Или тот – до того обтрепанный, даже газету читает половину и рваную!

К надписи «Не прислоняться» прислонилась девушка – выше своего высоченного папы!.. Интересно, какой я буду в ее годы?

Вот бы тоже вымахать! Пусть не так, но хоть не последней стоять на физкультуре.

А еще я подумала – какой я буду тетькой!

Тетькой быть неохота. Лучше всего девушкой.

И старушкой. Только такой, как в комнате под лестницей на старой квартире соседка – бабушка Марфуша, которая копила серебряные бумажки от чая.

Восемьдесят шесть лет человеку! А она всему дому шила юбки и скатерти! Узорные! Из материи – с этими вот чайными фантиками! Главное дело, без очков.

– Я, Лен, чуть беда или болезнь какая, – говорила мне бабушка Марфуша, – к Николаю Чудотворцу-заступнику. Нитку в иголку вдеть не могу: «Николай Чудотворец-заступник – помоги!» Сразу и вдену…

Марфушины юбки, моя и мамина, лежат в тюке на антресолях. Будет у нас с Мариам девочка – я ей свою подарю.

…И пока я о всем этом думала, поезд остановился. И в наш вагон заходит и встает перед нами – тетя Сирануш… Мама Нунки и Мариам.

Домой мы с Мариам вернулись под конвоем. Тетя Сирануш бросила на вешалку шаль и уперлась кулаками в талию.

В прихожей стало жарко.

– Позор! – крикнула тетя Сирануш. – Позор на род Милитосянов!!!

Залаял Чипе! Из кухни выбежала мама.

– Сирануш Бабкеновна! – сказала мама. – Я вам все объясню!..

– Не надо песен! – прокричала тетя Сирануш знаменитое изречение своего мужа – Ованеса Манасовича. – Отец узнает – что будет!!!

Тогда моя мама тоже крикнула:

– Не нервируйте девочку! Она, как никогда, нуждается в атмосфере надежности и покоя!

– Отец свернет ей голову! – пообещала тетя Сирануш.

Она воинственно прошла в кухню и опустилась на табуретку – за стол. В одну секунду мама налила ей чаю и в блюдце подложила бутерброд с сыром «Дружба».

– Мариам! Сахар! – скомандовала мама.

– Не нужен мне ваш сахар! – парировала тетя Сирануш. – У меня свой в сумке!..

Дальше, как в театре, открылась дверь и явился папа.

– Интереснейшее сообщение! – он помахал перед нашими носами газетой, – «Ориентир на возможный контакт с братьями по разуму»!

– Это Сирануш Бабкеновна… – говорит папе мама.

– Очень рад! – он пожал тете Сирануш руку и развернул газету. – «Запущены два космических корабля “Вояджер”, – прочитал папа. – С грампластинками на борту они покинут Солнечную систему и отправятся в бесконечное путешествие по Вселенной…»

– Сирануш Бабкеновна – мама Мариам, – попыталась мама вернуть папу из Вселенной.

– Ах, вот что?! – обрадовался папа. – У вас прекрасная дочь! – он опять потряс руку тете Сирануш. – Я устроил ее к себе на работу, и знаете, – только положительные отзывы.