– Да, мсье Аржен, это так, как ни прискорбно! – Директор быстро подошел, здороваясь, пожал французу руку. – Однако следствие будет вести наш лучший специалист по раскрытию преступлений. Позвольте представить: следователь сыскного управления господин Петрусенко.

Хозяин номера молча кивнул Викентию Павловичу. Интересный мужчина, худощавый, лет сорока, с густыми темными волосами, аккуратной бородкой и усами, в которых, как и на висках, пробивалась седина. Выражение его лица было не столько удивленным, сколько мрачновато-раздраженным.

– Позвольте задать вашей жене еще один вопрос, и мы оставим вас... на некоторое время.

Он опять молча кивнул, а Петрусенко добавил:

– Впрочем, это вопрос вам обоим. Опишите похищенный перстень. Как он выглядел?

Мадам, опережая мужа, тут же затараторила:

– Очень дорогой и очень красивый! Золотой, а камень – изумруд чистой воды, такой... холодновато-зеленый, размером вот, как этот ноготь. – Она показала свой длинный перламутровый ноготь на большом пальце. – А вокруг, в ажурных золотых листиках, обрамление из мелких бриллиантов.

– Как огранен изумруд? – спросил следователь.

Мадам пожала плечами:

– Такие крупные срезы, в которых очень красиво переливается свет...

– Огранка – «Роза Антверпена», – коротко и спокойно вставил мсье Аржен. У него оказался приятный уверенный баритон.

Петрусенко кивнул:

– Значит, двенадцать граней.

– Да.

– А вы, Варя, – Петрусенко повернулся к горничной, – когда шли на вызов, не заметили ничего необычного? В коридорах или в номере? Может быть, кого-то встретили?

Девушка помолчала, видимо припоминая, потом покачала головой:

– Нет, ничего такого... необычного. И в коридорах было пусто. Раннее ведь утро.

Через пять минут следователь, директор и горничная покинули номер, оставив мадам Аржен рассказывать супругу подробности волнующего происшествия. Петрусенко пообещал им еще сегодня предпринять быстрые действия к розыску. И просил по возможности не говорить никому из коллег-врачей о краже.

– Это в интересах следствия, – объяснил он.

Мсье Аржен уверенно остановил негодующий возглас жены и заверил, что так и будет.

День оказался очень напряженным. У Викентия Павловича было два текущих дела в производстве, но одно он перепоручил своему помощнику, другое на время отложил. Еще не покидая «Гранд-Отеля», он ознакомился со списком служащих. Гостиница эта открылась недавно, но ее генеральный директор был опытным специалистом. Петрусенко знал Леваневского еще в бытность того главным администратором старого «Метрополя». Придя в «Гранд-Отель», Леваневский сам подбирал штат из людей, хорошо ему известных, с безупречной репутацией. Например, горничная Варя, которую Викентий Павлович видел, оказалась племянницей портье, а тот много лет прослужил вместе с Леваневским в «Метрополе». Так же обстояли дела и с поварами, официантами, лифтерами, дежурными на этажах. Леваневский, дававший пояснение следователю, уверенно сказал:

– Я совершенно убежден: ни один работник моего отеля не может быть замешан в краже. Есть у нас еще истопники, мусорщики, но уж они никак не пересекаются с жильцами.

– Их можно сразу исключить, – согласился Викентий Павлович. – Человек, совершивший кражу, явно знал, что мсье Аржена ночью не будет в номере.

– А мадам?

– Одна мадам его, видимо, не пугала. Возможно, он предполагал, что в случае чего легко справится с женщиной.

Петрусенко сменил тему, не стал говорить директору о некоторых своих сомнениях. Например, почему вор не ударил женщину, когда она стала просыпаться, а предпочел скрыться с одним перстнем? Может быть, он неопытен, боязлив? Может быть, она могла узнать его? И тогда пришлось бы ее убить? А он этого не умел или не хотел...