Р. Г. Валаев в своих «Новеллах о камне» [11] приводит беллетризованный вариант истории о хищении Коковиным изумрудов. В его изложении, Коковин тайно посылает в Берлин доверенного ювелира Фасе с заданием посредничать на переговорах о продаже миллионеру Ротшильду гигантского изумруда весом 2226 граммов (запомните эту цифру!). Для этого он выдает ювелиру в качестве «маркетинговых образцов» партию мелких, но высокого качества изумрудов. Далее в новелле фигурирует веселая вдовушка Гретхен, которая строит глазки как сходящему с ума по ней Фасе, так и русскому генералу Лапшину.

Увидев у белокурой Гретхен подаренные потерявшим голову влюбленным ювелиром уральские изумруды, ревнивый, но бдительный генерал с помощью частного сыщика разоблачает вначале Фасе, а затем и вороватого Коковина. Вот такой вот, с позволения сказать, художественный вымысел…

По поручению вице-президента Кабинета Е. И. В. князя Н. С. Гагарина на Урал в мае 1835 года срочно выезжает чиновник Департамента уделов по особым поручениям статский советник И. П. Ярошевицкий (в некоторых документах – Хрошевицкий). Помимо официального задания провести ревизию состояния дел на Екатеринбургской гранильной фабрике, он получает секретное предписание проверить анонимное донесение и выяснить, не утаивает ли командир фабрики изумруды от отправки в Петербург. В опубликованных материалах [11, 59, 83, 84, 99], существует несколько вариантов описания самой ревизии, в которых к довольно куцым цитатам в зависимости от позиции авторов даются различные комментарии и акценты. Поэтому мы сочли необходимым привести рапорт Ярошевицкого министру императорского двора и уделов светлейшему князю П. А. Волконскому практически без сокращений [101]:

«Ныне по тому же предписанию спешу донести Вашей Светлости относительно Екатеринбургской гранильной фабрики. 6-го июня я прибыл инкогнито в Екатеринбург, а 9-го утром, явясь к Главному Начальнику генерал-лейтенанту Добрынину, и вруча лично предписание состоящего в должности г. Вице-Президента Кабинета и Гофмейстера князя Гагарина, Горному начальнику Екатеринбургских заводов, об оказании мне пособия обозрения Гранильной фабрики и Горнощитскаго Мраморнаго завода, отправился от него к состоящему в должности Командира фабрики и завода Обер-Гиттенфервальтеру Коковину, жительствующим в доме принадлежащем фабрике, с предположением не сокрыты ли цветныя камни, на случай же его сопротивления заблаговременно изготовил отношение к Горному начальнику о прибытии его на квартиру Коковина, для совместного осмотра не сокрыты ли цветныя камни в предполагаемом мною месте… Горный начальник, не смотря на то, что за час времени я видел его здорового, объявил посланному словесно что по болезни сам прибыть ко мне не может и пришлеть другаго… Я попросил Коковина открыть спальню, его кабинет тоже, для осмотра имеющихся изумрудов и других камней принадлежащих Кабинету и Департаменту Уделов. Коковин с крайним ропотом сему воспротивился сказывая, что камни годные отправлены, что там таких нет, а присланные недавно из добычи и бракованные прежде находятся в кладовой и что он без предписания Горнаго местнаго его Начальника, и потому что день воскресный, не смотря на предъявленное мной ему открытое из Кабинета предписание, никаких требований моих исполнять не будет. Тогда я объявил ему, что в случае дальнейшего сопротивления, по предписанию Вашей Светлости отрешу его от должности с преданием суду… Несколько раз по убеждению моему и Полицмейстера, Коковин подходил к дверям и опять силою отталкивался от оных, наконец толкнул в двери и сии растворились. В отворившейся комнате, бывшей предметом спора и замешательства Коковина… под кроватью находился ящик с изумрудными породами… в двух шкапах с камодами, на столе и на полу в двух кучах и в бумажных пачках, находились: изумрудовыя, шерловыя, аметистовыя, тяжеловесныя