– У тебя необычная и очень яркая внешность.

– Да, моя мама была цыганкой, своей внешностью я обязана ей. Она познакомилась с отцом случайно, и, по рассказам мамы, папа сразу без памяти влюбился, – Сара перевела взгляд на Брэдли и искренне улыбнулась.

– Значит, ты выросла в любящей семье.

– Да, но моей семьи уже давно нет.

По голосу Сары Брэдли понял, что это больная тема и лучше не лезть с расспросами.

– А когда ты поняла, что хочешь петь и почему именно джаз?

– Пела я с детства, наверное, как только родилась, сразу начала петь. К джазу пришла лет в пятнадцать. Да, тогда я заслушивалась джазом. И еще, если заметил, у меня особенный голос диапазоном в три октавы, – последнюю фразу Сара произнесла так, как будто хвасталась бриллиантом в несколько карат. – Мне доступны любые джазовые композиции.

– Ну, а кто твой кумир?

– Молодой человек, разве у нас интервью? – спросила она, рассмеявшись. Здесь я тебя ничем не удивлю: Луи Амстронг. Могу слушать его часами, забывая обо всем на свете.

Сара протянула руку к магнитоле, переключила пару композиций, из динамиков зазвучал голос Эллы Фицджеральд с песней «Лунный свет в Вермонте». Оставшуюся часть пути они ехали, молча, наслаждаясь музыкой, Луи, Эллой.

Сара жила в восточном районе Лондона Уолтем Форест. Это один из самых непростых районов с высоким уровнем преступности, о нем частенько можно услышать в криминальной хронике. Уровень жизни довольно низкий, многие семьи живут за чертой бедности.

– Ты не боишься жить в Уолтеме? – спросил Брэдли, выйдя из машины.

– Этой мой дом, моя семья, и я люблю ее. А они любят меня. Помогаю, кому могу. Это большой район, живущей своей жизнью. И еще не известно, какой район лучше: Уолтем или Сити. Каждому свое, Ли. Ты еще не пожалел, что познакомился со мной?

– Нет, я никогда об этом не пожалею.

Они поднялись на третий этаж, Сара открыла дверь.

– Заходи. Предупреждаю: я не ждала гостей, на беспорядок не обращай внимания.

Брэдли нерешительно зашел в квартиру. Комната была небольшая, на кресле лежала одежда, некоторые вещи были разбросаны. Сара, как и многие творческие натуры, не была поклонницей порядка, это не имело для нее ни какого значения.

Пока Брэдли осматривался, Сара успела переодеться и выглянула из кухни в мужской рубашке.

– Брэдли, пиво будешь?

– Да, не откажусь.

Сара принесла две бутылочки пива, они сели на диван. Она подобрала под себя ноги, рукой облокотилась на подголовник, запустив пальцы в волосы.

– А теперь твоя очередь. Рассказывай, что тебя так тревожит.

– Не так давно я потерял жену и сына. Они погибли по моей вине. Прошлым летом мне удалось взять небольшой отпуск, мы отправились за город, когда возвращались в Лондон, начался ливень, Сара говорила мне остановиться и переждать, но я не послушал, ехать оставалось совсем не долго. Машина перевернулась несколько раз и упала в кювет. Выжил только я.

– Сара? Твою жену звали Сара?

– Да, как и тебя.

– Брэдли, ты их уже никогда не вернешь. Нужно смириться. Знаю, никто никогда тебе их не заменит. Пойми, жить с этим – испытание, но пока ты жив, ты кому-то нужен и можешь сделать что-то хорошее, помочь другим людям, которые действительно нуждаются в помощи.

– Спасибо, Сара. Да, наверное, ты права, – с этими словами Брэдли нежно поцеловал Сару в щеку.

Она поставила свою бутылку и его бутылку на стол, после чего притянула Брэдли к себе и поцеловала долгим чувственным поцелуем. Ей хотелось, чтобы хоть на одну ночь этот замечательный мужчина стал чуточку счастливее. Они занимались любовью, после чего уснули в объятиях друг друга.

Как только Брэдли погрузился в быструю фазу сна, то оказался в знакомой обстановке. Это ужасно раздосадовало его. Он не хотел рисовать, хотя понимал, что по-другому выбраться из этого места не удастся. И тут, зазвучал этот ужасный голос.