Кристиана нахмурилась. Она не знала, чего в ней сейчас было больше – гнева или стыда. Оглядевшись, не слышит ли их кто-нибудь, и, убедившись в том, что остальные танцующие не обращают на них никакого внимания, она подняла глаза на Лэнгли и сдавленно прошептала:

– Я приняла ванну, меня напудрили и облачили в ночную рубашку. Потом уложили в кровать. А затем пришел он и загасил свечу. Я услышала, как что-то упало на пол. Потом какой-то стук. Я решила, что это были туфли. Дикки забрался на меня сверху, поерзал немного, словно скакал на коне, быстро скатился и сказал: «Все. Брак состоялся». Я понятия не имею, снимал ли он что-то, кроме туфель, но мне показалось, что у него не было на это времени. Он почему-то очень спешил.

– Вы были под одеялом? – без обиняков спросил Лэнгли. Когда она кивнула, он спросил: – И он был сверху?

Кристиана прикусила губу. Она видела, что Роберт смотрит на нее как-то странно.

– Что-то было не так, да? Я подозревала, что не все прошло как надо, но Дикки сказал, что теперь мы муж и жена, и мне некого было спросить, насколько все это соответствует действительности.

– Дикки, – с отвращением пробормотал Роберт. – Неудивительно, что Ричарду так не нравилось это имя. Мне оно тоже не по душе. – Он перевел дыхание и вдруг улыбнулся. – Впрочем, это не важно. Важно другое. Из твоих слов следует, что ваш брак вряд ли можно считать настоящим. Мы можем отвести тебя к врачу прямо сейчас. Он тебя обследует, вынесет свой вердикт о том, что ты до сих пор девственница, и тогда брак можно будет аннулировать немедленно. Скандала все равно не избежать, но это ничто в сравнении с тем, что могло бы случиться.

– А если окажется, что у него нет родинки? Ведь это означает, что Дикки на самом деле Джордж. Выходит, наш брак с самого начала не был законным, и я все это время жила с ним во внебрачной связи? – тихо спросила она.

Лэнгли утвердительно кивнул.

– Ты ведь понимаешь, что если мой муж – Джордж и он занял место своего брата… Мы не можем допустить, чтобы это сошло ему с рук, – осторожно заметила она. – Нам нужно рассказать об этом.

– И при этом тебе, Сьюзи и Лизе придется пережить жуткий скандал. Ты готова к этому? – мрачно спросил Лэнгли.

Поколебавшись, Кристиана кивнула.

– Для тебя всегда честность была превыше всего, – с оттенком раздражения пробормотал он.

Кристиана вяло улыбнулась, но затем глубоко вздохнула. Аннулирование брака вызвало бы, разумеется, куда меньший скандал, чем разглашение того факта, что она целый год жила с убийцей графа Рэднора, присвоившим чужое имя и титул, во внебрачной связи. Но если мужчина, за которого, как считалось, она вышла замуж, действительно был Джорджем Фэргрейвом, то он был еще большим негодяем, чем она его считала, и его злодеяниям необходимо положить конец и восстановить справедливость. И все же она предпочла бы, чтобы все это произошло с меньшими жертвами с ее стороны и без урона для ее семьи. К тому же необходимости в немедленном свершении правосудия не было. К чему спешить?

– Почему бы нам для начала не выяснить всю правду, а потом уже поднимать шум? – тихо предложила она. – Я посмотрю, есть ли у моего мужа родинка или нет. Если родинка на месте, то он Ричард. Меня осмотрит врач, докажет, что я девственница, и затем мы просто аннулируем брак. Если родинки у него нет и он – Джордж, меня все равно осмотрит врач, меня признают девственницей и брак сочтут недействительным. Но в этом случае, когда утихнет шум, мы можем сообщить властям о том, что нам стало известно. Этой отсрочки вполне может хватить, чтобы оградить от неприятностей Сьюзи и Лизу, или, по крайней мере, этого времени им хватит, чтобы мои сестры нашли мужей до того, пока скандал не коснулся их…