Один из арабов, видя это, ухмыльнулся, понимая, что…

Араб ухмыльнулся, понимая, что…

Неказистый мужичок, остановив постукивание коленок, поднялся, подошел к арабам и сказал им что-то, показав пальцем на одиноко стоящую на его столе кружку. Из этого я понял, что он попросил их присмотреть за кружкой, чтобы… никакая сволочь…

Арабы угрюмо согласились и проводили недобрым взглядом уходящую максимально быстрым шагом слегка согнутую фигуру неказистого мужичка.

А я опять вспомнил предвыборную кампанию В. В. Путина, вспомнил, как, стоя за трибуной, я говорил о том, что люди хотят, чтобы их кто-то все время вел и вел вперед и… чтобы они, люди, при этом спокойно дремали, укутавшись в одеяло Лени, а, проснувшись… иногда критиковали того, кто их ведет вперед… за то, что он… плохо их ведет. Ведь брюзжать легче, вообще-то.

Всем хочется, чтобы В. В. Путин все решил мгновенно, – и увеличил пенсию, и поборол коррупцию, и урезонил бюрократов и так далее, и тому подобное. А он, Путин-то, не торопится все это делать, чем очень нервирует людей. Что ему, трудно что ли, указ написать… о запрещении коррупции, например?! Трудно, что ли? Написал, да и все, и пусть всякие там чиновники его исполняют. Ведь это указ аж самого президента!

Давай, веди, а!

А этот указ просто-напросто не сработает и останется пустой бумажкой. Для того, чтобы указ президента сработал, нужно, чтобы в нем прописалась воля народная, та самая народная воля, которая делает эту бумажку всемогущей. В эту бумажку, называемую указом, должна войти народная энергия, выражаемая в стремлении и желании людей поддержать этот указ и выставить своего рода «народный контроль» над его исполнением.

Я помню, как директор одного из крупных заводов России рассказывал мне, что в поисках инвестиций он добрался аж до самого президента России и получил от него положительную резолюцию. А потом этот директор произнес следующую фразу:

– Подпись президента, конечно же, забюрократили. Но все равно приятно, что я у него был.

А если забюрократят одну подпись, вторую, третью…? Бюрократия, она ведь не только против народа борется, но и против президента! И тогда президент может совсем потерять силу и, волей-неволей, станет пешкой в руках черного лидера бюрократов.

Чтобы такого не случилось, есть два пути.

Первый путь можно назвать так – «он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог». Надо сказать, добиться президенту уважения и, пользуясь им, вести народ вперед, ой-ой как нелегко! Легко только революционерам, таким как Ленин или Ельцин, которые всю свою энергию вкладывают в разрушение, а когда наступает период созидания теряются и скатываются в болезни или пьянку. Созидателям намного тяжелее! Перед созидателями стоит извечный вопрос – как добиться народного энтузиазма? Ведь народ склонен к самобичеванию и разочарованию, с последующим скатыванием во всепоглощающую Лень. Например, Сталин – типичный созидатель – добился энтузиазма народных масс путем репрессий, заставив под страхом смерти уважать утопическую коммунистическую идею и работать не ради денег, а во имя величия страны.

Он уважать себя заставил…

Второй путь можно назвать не иначе как «не мытьем, так катаньем». То есть, это постепенный путь, когда президенту нужно уловить и вовремя использовать силу слова «надоело». Есть такая поговорка – «любому терпению приходит конец». И именно во время этого «конца» в народе появляется слово «надоело», которое обладает такой народной энергией, что она способна сделать «указ о надоевшем» всесильным. А если к слову «надоело», произносимому обычно на кухне за бутылкой, добавить еще и демонстрации, когда пара сотен людей проорут на улице с двумя-тремя плакатами о «надоевшем», то сила слова «надоело» удесятерится… удесятерится потому, что она вырвалась за пределы кухни. Вот только президент должен быть мудрым, чтобы издать указ точно в то время, когда сила слова «надоело» достигнет своего апогея.