Не отстают и краеведы, которые неожиданно увидели в лихих новгородцах борцов против золотоордынского ига. Забыв о том, что те не брезговали грабить русские города. Например, как это случилось в 1375 году с Костромой и Нижним Новгородом. О чём в Воскресенской летописи в переложении на русский язык читаем:
«В том же [1375] году… из Великого Новгорода на 70 ушкуях вышли разбойники во главе с воеводами Прокопием и Смолянином. Пришли к Костроме и ополчились на бой. Против них вышли горожане во главе с воеводой Плещеем. Костромичей собралось более пяти тысяч, новгородцев же только две тысячи. Потому новгородцы решили разделиться на два отряда. Один из них тайно по лесу обошёл костромичей и ударил им в тыл, а другой в лицо. Воевода перепугался, бросил войско и бежал. Костромичи тоже побежали, и многие из них были убиты. Другие же разбежались по лесам, но были схвачены и взяты в плен.
Увидев, что город никем не охраняем, новгородцы вошли в него и разграбили. Стояли в нём целую неделю. Нашли всё, что было припрятано, и присвоили себе всякий товар. Взяли с собой всё самое ценное и лёгкое, а тяжёлое и лишнее побросали в Волгу и сожгли. Пленили множество христианского народа – мужчин и женщин, юношей и девиц и увезли с собой.
После чего пошли к Нижнему Новгороду и там также сотворили много зла. Погубили множество бесермян и христиан, а других вместе с жёнами и детьми взяли в плен и отняли у них весь товар. Продолжили плыть вниз по течению, свернули в Каму и там снова многих пограбили. Возвратились в Волгу и, дойдя до Булгара, продали всех христианских пленников.
Затем поплыли к Сараю, в пути нападая на христиан и бесермянских купцов и отнимая у них товар. И так дошли до устья Волги и города Астрахани, где их разбил и погубил Астраханский князь по имени Салчей. Всех до единого, без милости. Ни один не спасся. А имение их забрали бесермяне. Так погибли злые разбойники, по слову Христову: «Какой мерой мерите, такой же отмерится вам».
Разграбить русский город. Сжечь церкви и дома. Убить сотни людей. Без разбора, своих и чужих. Отнять товар у купцов. Награбить столько, что не увезти, из-за чего часть награбленного выбросить в реку. Взять в плен женщин и детей, чтобы затем продать их на невольничьем рынке. Вообще, грабить всех, никого не жалея. Лишь для того, чтобы затем вернуться в родной город, превратить награбленное в начальный капитал, открыть лавку и начать своё дело, оплаченное кровью и слезами других людей.
Каким из этих «подвигов» ушкуйников следует гордиться кировчанам? В чём они должны им подражать? Почему за все эти годы никто не усомнился в том, что вятчане, действительно, являются их потомками? Хотя, как было сказано выше, твёрдых свидетельств тому нет.
Не потому ли, что, хотя между нами – даль веков, в чём-то мы, в самом деле, похожи. Поэтому бесчинства ушкуйников не у всех вызывают осуждение, а для кого-то даже служат примером. Настолько ярким и притягательным, что ему хочется подражать. Даже тому, кто с гордостью называет себя православным. Хотя сказано, что в Царство Небесное войдут не ушкуйники и прочие «брани хотящие», а миротворцы (Мф. 5:9). Причём это может случиться весьма неожиданно. Например, завтра. Так почему бы не задуматься об этом сегодня.
Ушкуйники – речные пираты средневековья
На что опереться?
Размышляя над тем, как из ушкуйников можно стать миротворцами, интересно узнать, что об этом думали наши предки? Разделяли это стремление или, наоборот, гордились бесчинствами речных пиратов?
Ответить на эти вопросы могут вятские летописцы. Среди них два века назад большим авторитетом пользовалась «Повесть о стране Вятской», которую в своих трудах цитировали Н. М. Карамзин (1766—1826) и Н. И. Костомаров (1817—1885), с почтением переписывали местные священники и краеведы. Без неё не было бы легендарной «Истории вятчан» А. И. Вештомова, статей и книг А. С. Верещагина и А. А. Спицына, П. Н. Луппова и А. В. Эммаусского, В. В. Низова и Л. Д. Макарова, Д. К. Уо и А. Л. Мусихина.