(XIV век). В итоге, когда европейцы серьезно принялись за исследования, португальские рыцари отправились на поиски неведомого и могущественного христианского правителя, и, заметьте, не в Азию к Чингисхану!

Отец Франсишку Альвареш, ранее бывший капелланом короля Мануэла, а теперь священник, пытался описать религию пресвитера Иоанна. Его дневник стал, между прочим, первым свидетельством об Эфиопии, изданным в Европе.

В посольство входили и менее важные персоны: писарь, художник, который должен был переносить на холст все, открывавшееся взору путешественников, делать наброски для развлечения пресвитера Иоанна в его дворце, музыкант, привезший с собой переносной орган (опять-таки для развлечения пресвитера Иоанна), брадобрей (по совместительству врач) и несколько португальских слуг, взятых за способность мелодично петь во время церковной службы. В качестве даров Иоанну изначально была выбрана огромная кровать. Ее балдахин, отделанный синими и желтыми занавесями из тафты, изображал императора, коронующего королеву. Одеяла, на которых был вышит португальский герб, дополняли подарок. К сожалению, кровать не перенесла морского путешествия, скудные запасы, оставшиеся на корабле португальцев включали в себя четыре гобелена, орган, золотой меч с богатой рукояткой, два вышедших из употребления ружьями с сохранившимся зарядом, несколько деталей боевого облачения и карта мира. Это было весьма скудное подношение для такого могущественного правителя, как пресвитер Иоанн… Да и злой рок, и незнание искусства подношений… Правда, отец Альвареш все равно был доволен – перед ним истинное царство пресвитера Иоанна! Монахи в желтых одеждах напоминали доминиканцев, а полуобнаженные нищенствующие монахи и монахини, чьи головы были выбриты и перевязаны кожаными лентами! Их много, а вера их, по-видимому, так сильна! Альвареш заходил в храмы, любуясь настенными росписями и складками роскошного алого бархата и парчи, скрывавшими алтари. Лишь церковное убранство казалось неправильным: вместо колоколов камушки, что ударялись друг о друга и издавали надтреснутый звякающий звук, и неуклюжая, грубо выкованная утварь вроде бы совершенно не соответствуют легендарному богатству пресвитера Иоанна. Ну, а уж эфиопы оценивали гостей весьма придирчиво. Неотесанные невежды, громко разговаривающие невоспитанные люди, плевавшие на пол, ссорившиеся между собой без конца, а отец Альвареш вообще совершил грех, чуть было не въехав в монастырь, куда не допускалось ни одно существо женского пола, верхом на ослице. Альвареш-то, конечно, делал подробные записи обо всем, что свидетельствовало о царстве пресвитера Иоанна. Но, в основном, народ здесь не был ни таким гостеприимным, ни воспитанным, как о том говорилось в предании (некоторые мужчины чинно разгуливали с обернутыми кожаным ремешком гениталиями, не имея на себе никакой другой одежды, а женщины едва прикрывали свою наготу овечьими шкурами, что небрежно свисали с плеч. «В Португалии или Испании, – пишет Альвареш, – люди женятся по любви, видя красоту лиц, и многое скрыто от них. В этой стране они могут жениться потому, что уже увидели и оценили все, что только можно».

В нескольких деревнях жители «с почетом» встретили проезжавшее мимо посольство, как следует побив путников камнями, и Альвареш был вынужден прибегнуть к жестоким мерам, приказав рабу ехать на своем муле впереди, чтобы тот первым принял на себя удар возможной засады. Ночью проводники сооружали из колючих кустов завалы для защиты от разбойников. Пересекая как-то лес, путники проехали под гниющими головами восьми сотен казненных мятежников, что свисали с ветвей подобно причудливым яблокам. Становилось ясно, что царство пресвитера Иоанна было местом, где кипели страсти и легко проливалась кровь. Отец Альвареш хотел изучить веру пресвитера Иоанна, а оказался кем-то вроде изгоя… Ничего не узнал, ничего, видимо, не понял, увидел многое, но не то, что хотел, и оценить не смог а уж познать истину об Иоанне… Куда там!